Я оборачиваюсь и вижу, что Иви уже вцепилась в мобильник и ее пальчики с безупречным маникюром быстро бегают по клавишам. Услышав свое имя, она мгновенно поднимает голову и захлопывает сотовый.
– Да, миссис Теннисон? – говорит Иви сладко.
– Что вы там уже так увлеченно печатаете, мисс Эльстон? – спрашивает миссис Теннисон, скрестив руки на груди и парадируя противную интонацию Иви.
– О, да ничего такого. – В голосе Иви теперь еще больше сиропа. Так всегда происходит, когда она врет кому-то из старших. Я присутствовала как минимум на дюжине уроков вместе с ней и точно знаю, что говорю.
– Мисс Эльстон, спасибо, что напомнили мне об еще одном важном пункте. Как я уже сказала, телефоны предназначены для экстренных случаев, а не для сообщений, твиттера, фейсбука или других социальных сетей, которые могут отвлечь вас от изучения Лондона. Эта поездка – возможность отключиться от интернета и проникнуться жизнью города, богатого искусством, культурой и историей. Если я увижу, что телефон чересчур отвлекает вас от путешествия, заберу в тот же момент. И вам придется надеяться на телефон своего партнера всю оставшуюся поездку. Я ясно выразилась?
Весь автобус громко соглашается, но кто-то все же ворчит. Я открываю телефон, не в силах бороться с желанием написать SOS Фиби. Даже начинаю печатать: «Спаси! Меня поставили в пару с Джейсоном! Суицид возможен, убийство неизбежно!» Но я всегда следую правилам, поэтому захлопываю телефон обратно, так и не нажав кнопку «Отправить».
Глава 3
Огромный халат и никакой ванны
«Почему все думают, что человек, предпочитающий книги людям, может страдать от недостатка настоящей жизни? Дж.».
АВТОБУС ОСТАВЛЯЕТ ТЕРРИТОРИЮ аэропорта позади, и я буквально прилипаю носом к окну. Я не пропущу ни единой секунды Лондона, как бы ни бесилась из-за Джейсона. Мы вклиниваемся в поток на трассе М4 и устремляемся в сторону города. Все вокруг выглядит зеленее, чем дома. Я разглядываю проплывающие мимо поля с островками диких цветов и одинокими тенистыми деревьями. Прохладный солнечный весенний полдень. Жаль, я не могу открыть окно и вдохнуть этот воздух, его тяжелый, землистый, сладковатый аромат.
Зеленые поля сменяет сплошная стена домов и огромных супермаркетов. На мгновение я разочарована: такой пейзаж можно увидеть по дороге и в Кливленд, и в Огайо. Но вот мы уходим в сторону от загруженной трассы, дорога резко становится уже, а здания теперь более дорогие и изысканные. Таким Лондон я себе и представляла. Все дома выглядят будто замки. Впечатляет даже каменный фасад Макдоналдса на первом этаже величественного жилого дома.
Наш автобус скрывается под землей, нырнув в туннель, и снова выезжает на улицу. Мимо проносится пышный зеленый сад, утопающий в прекрасных цветах. Жду не дождусь, когда смогу взять свой потрепанный томик «Гордости и предубеждения» и почитать его в настоящем английском саду. Впрочем, зная меня, думаю, без нападения дикого гуся или чего-то в таком духе точно не обойдется. (Я ужасно боюсь гусей. Не судите меня – у всех свои фобии.)
Не успеваю я и глазом моргнуть, как мы уже оказываемся в самом центре города и проезжаем места, о которых я слышала еще в детстве из маминых рассказов: Кенсингтон-Хай-стрит, Имперский колледж, Гайд-парк, площадь Пикадилли. На мгновение у меня пересыхает во рту, и я задерживаю дыхание. Родители провели в Лондоне медовый месяц и всегда мечтали вернуться сюда еще разок. Папа шутил, что Париж считают городом любви лишь те, у кого нет фантазии. «Да возьми хотя бы тех парней из королевской стражи, которые круглый год ходят в огромных черных пушистых шапках!» – говорил он смеясь и целовал маму в лоб. Они даже откладывали деньги, чтобы вернуться сюда на десятую годовщину, но когда отец заболел, путешествие было забыто.
Мои родители познакомились еще подростками, они учились в школах, чьи футбольные команды вечно соперничали. Мама два сезона наблюдала за отцом на поле, мечтая однажды с ним заговорить. А потом она как-то подвернула лодыжку на пробежке, и папа оказался первым, кто проезжал мимо. Он подобрал маму и довез до больницы, и с тех самых пор они не расставались ни на секунду, пока папа не умер. Мама всегда говорила, что это была судьба, и я охотно в это верю. Ведь помочь маме мог какой-нибудь пожилой добрый самаритянин, но судьба направила к ней папу.
У большинства моих знакомых родители либо просто живут отдельно, либо развелись, либо идут к какому-то из этих вариантов. А в моих воспоминаниях родители всегда вместе – смеются, вальсируют на кухне или держатся за руки. За десять лет брака они познали больше счастья, чем многие за всю жизнь. Судьба свела их, и мне, я уверена, она покажет истинную любовь.