Он припал ухом к двери. Шаги приближались. Человек был теперь на расстоянии десяти… пяти… трех метров от каземата! Фандору казалось, что он сейчас потеряет сознание от волнения.
— Вы здесь?.. — прошелестел голос по ту сторону двери.
— Да!.. Да!.. Я здесь! Это вы, Жюв?
Он не услышал ответа. Но ключ заскрежетал в замке. Это была самая приятная музыка, какую когда-либо доводилось слышать Фандору. Он отступил на несколько шагов и, не отрывая глаз, смотрел, как дверь медленно отворяется. После полного мрака слабый луч электрического фонарика едва не ослепил журналиста.
— Это вы, Жюв? — повторил он.
И тут он увидел, что это не Жюв. В каземате стоял какой-то незнакомый человек, направив на Фандора огромный старомодный пистолет.
— Ни с места, или я стреляю! — сказал человек дрожащим от страха голосом, — Впрочем, я пришел к вам как друг…
Кто был этот человек? Как он узнал о местопребывании Фандора? Каким образом смог проникнуть сюда? Все эти вопросы разом пронеслись в голове журналиста. Конечно, он был глубоко разочарован тем, что вошедший не был Жювом. Но все-таки это был живой человек, и он назвал себя другом…
— Как же так? — продолжал странный посетитель, пугаясь все больше и больше. — Камергер мне сказал, что вы связаны! А между тем…
— В чем дело? — резко спросил Фандор, оправившись от удивления, — Кто вы такой и зачем явились? По какому праву меня упрятали в каземат? Я честный человек, мне себя не в чем упрекнуть!
Посетитель — теперь было видно, что это старик, — задрожал всем телом:
— Выслушайте меня… ваше высочество!.. Ваше величество!.. Господин Жером Фандор!.. Я ваш преданный слуга!
— Это еще что за шутки? — изумился журналист.
— Да, да! Ваш преданный слуга… Меня зовут ван ден Хорейк… Я главный камергер королевы… Меня никто не посылал, я пришел сам…
— Объяснитесь же толком, черт побери!
— Я пришел, чтобы поддержать ваше правое дело…
— Какое еще дело? За кого меня здесь принимают? Что собираются со мной делать?
— Ничего… О вас приказано не говорить…
— В каком смысле?
— Не говорить — и все! Оставить вас здесь, пока вы не умрете…
— Это королева так решила?
— Нет, королева для этого слишком добра… и слишком глупа! Она даже не знает, что вы находитесь в каземате…
— Ну ладно… Так с чем же вы ко мне пришли?
Главный камергер пугливо оглянулся по сторонам, как будто в каземате мог находиться кто-то еще, и подошел к Фандору вплотную.
— Я бедный человек, — зашептал он. — Столько лет беспорочной службы — и не скопил ни гроша… Мне нужна пенсия в двадцать тысяч талеров!
— Но я-то здесь при чем?
— Ради Бога, говорите тише… Сейчас самое подходящее время… Она спит… При ней всего одна горничная… Даже если она не спит, для вас это будет совсем не трудно!
— О ком вы говорите? О королеве?
— Да… о королеве…
— Так чего же вы от меня хотите?
— Двадцать тысяч талеров… Всего двадцать тысяч! Но за такую услугу и тридцати тысяч не жалко… Я вас проведу… У меня ключи от всех дверей… Подумайте: один удар кинжалом — и все копчено! Вам будет не трудно… Она всего лишь женщина…
На этот раз не понять главного камергера было невозможно: речь шла об убийстве… Фандору предлагали убить королеву! «Зачем это ему понадобилось? — думал журналист. — Почему он обращается ко мне, человеку, осужденному на смерть?» Все в нем кипело от возмущения, но он решил сдержаться и пойти на хитрость, чтобы выведать, наконец, подоплеку этих гнусных интриг.
— Хорошо… — сказал он. — Пошли!
— Одну минутку… — ван ден Хорейк вытащил из кармана какую-то бумагу — Сначала распишитесь вот здесь. Тогда я буду в вас уверен. А то потом, сами знаете…
Фандор вырвал у него бумагу и прочел:
«Я, Жером Фандор, признаюсь в том, что убил Вильхемину королеву Голландии».
— Расписывайтесь же… — канючил ван ден Хорейк.
Но терпение Фандора лопнуло. Чувствуя, как ярость захлестывает его, он схватил гнусного старикашку за горло. Пистолет полетел в сторону.