За окном шумел дождь, порывистый ветер раскачивал ветви деревьев. Их черные взъерошенные тени слепо ползали по стенам, задевая друг друга косматыми лапами. Это в Центральном Полисе сейчас было тепло, а временами даже жарко, здесь же, на северо-восточной границе, уже вовсю царствовала поздняя осень.
Пуговица, зажатая в кулаке, врезалась краями в кожу. Элий, мальчишка двенадцати лет. Любимец ониров. Редкий дар и редкая печаль.
Если бы я был обычным человеком, не сновидящим, и ониры сделали мне подобное предложение, я бы отказался. Приобрести уникальные способности, развивать их, а спустя недолгое время, на самом пике своего могущества, потерять дар полностью. Слишком большое разочарование.
Впрочем, вполне возможно, я не прав. И мальчишка с редким именем, происходящим от древнего названия солнца — Гелиос, достойно примет необыкновенные силы. Будет мудро пользоваться ими все положенное время, помогая людям, а затем спокойно и с благодарностью расстанется с ними.
Я поднялся, продолжая сжимать в кулаке пуговицу, с помощью которой проник в беспокойный сон мальчишки. Хотел бросить ее в банку с десятком таких же трофеев, но в последний миг передумал. Человек, которому покровительствуют ониры, большая редкость. Не стоит так легко отбрасывать возможность пообщаться с ним. Связь с человеческим помощником божеств сна лучше не терять. Поэтому я открыл верхний ящик древнего комода и убрал белый пластиковый кружок в пустую коробку, где когда-то лежали запонки.
Надеюсь, Герард не воспримет мою предусмотрительность как эгоистичное желание наживы.
Я задвинул ящик и пошел в ванную. Меня слегка покачивало. Работа сновидящего-целителя никогда не была легкой, а встречи с онирами иногда крайне выматывают. Как сегодня.
Я включил воду. Мое отражение в зеркале быстро запотевало. Почти заурядное лицо, совсем не похожее на мой образ в мире снов, взлохмаченные волосы…
На стеклянной полке навалены вещи Хэлены. Два гребня, пара флаконов, целая коллекция зубных щеток, россыпь дешевых браслетов… Она так и не возвратилась за ними. Можно было взять любую мелочь и с ее помощью войти в сон девушки. Заставить вернуться. Внушить чувство глубокой зависимости от меня.
Но я не стал проникать в подсознание покинувшей меня ученицы. Это было бы по меньшей мере нечестно.
Я завернул кран. Разделся, опустился в обжигающе горячую воду и замер в неподвижности. Тут же на меня навалилась тишина. Она расползалась вместе с темнотой из широкой щели между приоткрытой дверью ванной комнаты и обшарпанным косяком. Впрочем, это безмолвие оказалось обманчивым.
Старый дом постепенно наполнялся шорохами и стуками. Теперь, когда я жил в нем один, временами они делались вызывающе навязчивыми. На втором этаже скрипели половицы, словно по ним не торопясь бродил некто тяжелый и медлительный. Время от времени эти шаги заглушал быстрый, стремительный топот легких ножек — и я понятия не имел, кому они могли принадлежать. Затем начинала скрипеть дверь в комнате, смежной с гостиной. Потом кто-то с ожесточением скребся в углу, явно пытаясь прорыть ход из одной комнаты в другую.
Вполне возможно, неподготовленного жильца подобные концерты по ночам могли напрягать, а особо впечатлительных даже устрашить. Мне было все равно. Трудно напугать кошмар. Я спокойно засыпал под аккомпанемент шагов, грозного дыхания, леденящих взглядов и зловещих шорохов. Практически как сейчас.
Я закрыл глаза всего на минуту, как мне показалось, что шелест и скрип отдалились, превращаясь в ровный убаюкивающий фон, который внезапно начал перемежаться частым, торопливым стуком. Некоторое время сквозь приятную дрему я лениво вслушивался в неровные звуки. Они становились все громче и настойчивее, а меня вдруг осенило — это не очередная шутка моего дома. Стучали во входную дверь.
— Никого нет, — пробормотал я, или мое тело сновидения, и окончательно проснулся.
Вода успела остыть. Дверь в ванную оказалась распахнута настежь, хотя я помнил, что прикрывал ее.
Можно было сделать вид, что я не слышу назойливых призывов позднего гостя, мысленно пожелать ему отложить все дела до утра и с чистой совестью отправиться спать. Только обычно в дверь сновидящего не барабанят в столь поздний час с просьбой разделить праздничное вино в беззаботной компании. Поэтому я выбрался из ванны и, одеваясь на ходу, пошел открывать. Мелькнула мысль, что это могла быть Хэл, но я помнил — у моей ученицы есть ключ.