— Конечно. Об этом весь Искандар знает. По слухам Песчаный Тигр не танцевал уже много месяцев. Он потерял скорость, силу… он уже не тот. Из-за раны, я слышал… порез еще не зажил.
Я лицемерно улыбнулся.
— Ты разговаривал с Аббу. И что еще хуже, ты ему поверил.
— Но ты же знаешь Аббу Бенсира, — пожал плечами Рашад. — В общем-то он стал таким из-за танца здесь, — Рашад выразительно постучал по голове.
— Ты знаешь, что он пережил.
— Пусть Аббу говорит, что хочет, — я выпил еще акиви. — Мы с тобой прекрасно знаем, что такое слухи. Сколько раз мы слышали как стар и медлителен кто-то — или как молод и не обучен — и обнаруживали, что ошибались? — я ухмыльнулся, показав такие же белые как у него зубы. — Похоже кто-то — Аббу Бенсир может быть? — хочет, чтобы ставки были для него повыгоднее.
Рашад с готовностью кивнул.
— И может ему это удастся — я бы тоже не назвал тебя здоровым, — он многозначительно ухмыльнулся. — Да, я знаю, что такое слухи… Например столько говорят об Оракуле и джихади…
Я вздохнул.
— Что нового?
— Говорят, что этот Оракул покажется здесь в ближайшие дни. Завтра или послезавтра.
— Это давно обещают.
— Утверждают, что все решится за три дня, — Рашад выпил акиви. — Думаю, все это ерунда, хотя, конечно, на наших кошельках это отразится.
— Почему? — удивилась Дел. — Какое Оракул — или джихади — имеет отношение к деньгам?
— Похоже будет война, — Рашад прислонился к стене и начал расчесывать усы пальцами. — Разве вы не заметили перемен? Все племена здесь, а воинов нет… говорят, что все соплеменники собрались в предгорьях встречать этого Оракула, а потом они собираются привести его в Искандар и здесь он назовет джихади.
Я задумчиво кивнул.
— Да, я заметил как все изменилось. Танзиры нанимают танцоров.
— И убийц, — добавил Рашад и мельком показал зубы. — Я никогда этим не занимался, но и мне предлагали.
— И кто предлагал? — насторожился я.
— Какой-то танзир просил меня помочь прикончить Оракула, — Рашад махнул рукой. — Говорил он, конечно, не напрямик, но смысл разговора был в этом.
Я протер глаза — они слезились от песка.
— Я подозревал, что может дойти до этого. Танзиры не позволят ему жить… особенно если из-за этого так волнуются воины. Его попытаются убить прежде чем он успеет причинить большой вред.
Дел неодобрительно покачала головой.
— Но это приведет к войне.
— Может и будет несколько драк… — Рашад равнодушно пожал плечами, — но если Оракула с ними не будет, племена ни за что не объединятся. Они закончат междоусобицей.
— И победой танзиров, — согласился я. — Значит танзиры нанимают танцоров мечей, чтобы расширить свою охрану на случай нападения племен.
— Похоже на то, — Рашад еще выпил. — Но я не убийца. Я сказал людям танзира, что готов наняться танцевать, а не убивать святого пророка. Это их не заинтересовало, поэтому работы у меня до сих пор нет.
Дел посмотрела на меня.
— А у тебя работа есть, — напомнила она.
— Я нанялся ТАНЦЕВАТЬ, — отрезал я. — Поверь, баска, чего я точно не сделаю, так это не ввяжусь в священную войну или в побоище. Я готов рисковать собою в круге — поскольку в общем-то это не риск, — это я добавил для Рашада. — Но я не наймусь никого убивать. И тем более Оракула.
Синие глаза Рашада блеснули.
— Человек многих талантов.
— Что? — не поняла Дел.
— Ну, это говорят о джихади и еще я слышал, что к нему недавно вернулась какая-то сила. Поскольку никто не знает, каким будет джихади, люди подхватывают каждую новость.
Я посмотрел на Дел.
— А знаешь, этими же словами Аббу описывал Аджани.
— Аббу… — Дел сразу забыла об Оракуле, джихади и племенах. — Значит Аббу знает Аджани. Он был в его банде? Ездил с ним по обе стороны Границы?
— Не думаю, баска.
— Почему ты так уверен? Я танцевала с ним и кое-что узнала о нем. Аббу мог бы быть…
— …кем угодно, только не борджуни, — закончил я. — Он не убийца, он не стал бы торговать детьми. Он сказал, что знает Аджани, но они не дружат. Ты каждого случайного знакомого считаешь другом? Или врагом?
Рашад, не обладавший талантом вести переговоры, не почувствовал опасности.
— Я не враг, баска… Я скорее друг, — весело рассмеялся он.
— Ты знаешь Аджани? — резко оборвала его Дел.
Рашад изумленно уставился на нее. Все его веселье пропало.
— Его я не знаю. Я слышал кое-что о нем. Кем он тебе приходится?
Дел ответила коротко и ясно:
— Человеком, которого я собираюсь убить.
— Но баска… — начал Рашад, изумленно выгнув брови.
— Не надо, — четко сказал я.
Рашад долго соображает, но в конце концов и до него доходит.
— А-а, — наконец протянул он и заговорил о другом. — Ты танцевала с Аббу Бенсиром?
— Тренировалась, — отрезала она.
Я ухмыльнулся.
— ОНА это так называет. Спроси Аббу, и он скажет тебе, что обучал ее.
— Аббу не стал бы обучать женщину, — Рашад задумчиво смотрел на Дел.
— Хотя я бы попробовал. Тебе еще нужен шодо?
— Мне нужен Аджани, — холодно сообщила Дел.
Я поставил на стол кувшин акиви.
— А я думаю, тебе нужно…
Но я не закончил. Что-то помешало.
Сначала я не понял, в чем дело. Мы услышали странный звук, он наполнил кантину. В первый момент я подумал о гончих, но тут же отмел эту мысль. Звук был другой, даже если забыть о том, что все гончие погибли в горе Чоса Деи на Севере.
Рашад беспокойно пошевелился, подался вперед от стены, чтобы сидеть поудобнее и освободить место для меча. Он сделал это не думая: старые привычки живучи.
— Что, в аиды, это такое?
Я покачал головой. Дел не двинулась.
Звук затих и снова возник. Все в кантине молчали. Люди сидели неподвижно и слушали.
Это был высокий, пронзительный вой. Он эхом отражался в предгорьях, потом поднимался на плато и долетал до города.
— Племена, — решительно объявил я, когда звук изменился.
Звук поднялся на такую высоту, что оглушал. Сотни голосов слились в ликующем завывании.
Рашад сосредоточенно смотрел в одну точку.
— Аиды, — потрясенно выдохнул он.
Дел взглянула на меня.