Сам Ву Лин, после того, как перешёл границу Четвёртого ранга, как бы отделился от прочего мира. Законы овевали его, точно камень, брошенный посреди ручейка. В то же время Аколипт как будто бы совсем не отличался от прочих живых существ. Ву Лину казалось, что он может раздавить его единственным усилием своей мысли... Кролик задумался, прищурился и стал медленно приподнимать свою лапку...
— Время пришло, — сказал Аколипт.
Ву Лин замер, а затем покачал головой.
Нет, подумал он. Даже у него на родине испытывать силу неизвестного мастера в бою было мало того, что неприлично, но ещё и чрезвычайно опасно. Несмотря на свою кажущуюся нормальность, Аколипт появился из ниоткуда и обладал, казалось, безграничными силами. То, что Ву Лин не понимал и даже не видел их природы, говорило только о том, что они находились за пределами его понимания.
Воистину, небеса безграничны, пронеслось в голове кролика. Совсем недавно он добрался, до, казалось бы, необозримой выси, и теперь перед ним возникла ещё одна гора, вершину которой он был не в состоянии даже рассмотреть...
— Пришло, — сказал Ву Лин. — Господин Аколипт, вы намереваетесь показать мне дорогу?
— Именно так... Немногие способны овладеть силой веры, и каждое такое существо достойно моего внимания. Я рассказываю им некоторые вещи, а в обмен не прошу ничего, кроме хорошего мнения о себе и...
— И?
— Благодарности, — волчий глаз демона заблестел.
Ву Лин кивнул.
— Вы многое мне рассказали. Уже за это вы заслужили мою благодарность, — с этими словами он посмотрел на Креста, который поклонился своему мастеру, молча, ибо все словами между ними уже были сказаны, и прошёлся к демону. Последний кивнул и щёлкнул копытцами. И вдруг перед ними вспыхнула широкая трещина в пространстве. Секунду спустя она расширилась и превратилась в прямоугольную дверцу. Ву Лин заглянул в неё и увидел с другой стороны безграничную черноту, в которой сверкали россыпи серебристых звёзд.
— Идём, — сказал Аколипт и прошёл через дверцу. Кролик вздохнул, последний раз посмотрел на розовато-молочное небо мира, который за эти годы стал для него совсем родным, и проследовал за ним. Секунду спустя проём закрылся, и перед Ву Лином предстала невообразимая картина. Всюду вокруг него сверкали маленькие и большие звезды. Их были мириады, даже больше, чем на небе. Некоторое звёзды были совсем небольшими; другие походили на огромные светила, серебристые солнца. Настоящее же удивление захватило Ву Лина, когда он посмотрел на законы этого места. Они были повсюду! Словно тысячи змей, они извились возле каждой серебристой звезды и пронизывали каждую гранулу света. На секунду их пёстрые переливы даже обескуражили кролика.
И всё же довольно скоро к нему вернулось спокойствие. За свою долгую и насыщенную жизнь Ву Лин воспитал в себе поистине непоколебимый характер. Во всём мире не было ничего такого, что могло выбить его из колеи дольше, чем на несколько секунд. Он стал осматриваться, делая в своей голове замечания касательно устройства окружающего пространства.
Прямо перед ними возвышалась необозримо огромная спираль, размером, как целый мир. Вокруг неё пылали три массивные серебристые сферы. Одна из них сияла прямо под ногами Ву Лина и его спутника, и когда кролик посмотрел на неё, в переплетениях света он увидел уже знакомые законы мира драконов...
— Прошу за мной, — сказал Аколипт. Ву Лин кивнул, и вместе они устремились в сторону гигантской спирали. Ещё немного приблизившись, Ву Лин заметил, что в неё струятся две зелёные реки. Одна из них ниспадает вниз, в странное, тёмное место, законы которого разят сыростью и кровью; другая поднимается наверх и растворяется внутри сияющего кольца. Последнее представляло собой полноценный мир.
Аколипт провёл кролика через тонкую оболочку, которая отделяла законы кольцеобразного мира от окружающей пустоты. Перед Ву Лином протянулось широкое голубое небо, в котором, скреплённый цепями, горел титанических размеров огненный шар.
Ву Лин посмотрел на него; затем посмотрел на громадные горы, на многих из которых можно было уместить целое королевство, и которые от подножия до вершины были усыпаны золотистыми дворцами. В какой-то момент его взгляд устремился вдаль. Ву Лин заметил выступ посреди бурной реки законов, который напомнил кролику его собственную природу...
— Не ты один обрёл силу веры, — заметил Аколипт.
— Вижу, — продолжая щуриться сказал Ву Лин.
— Легче идти по протоптанной дороге. Тебе следует брать с неё пример, — заявил демон, а потом, избегая излишних подробностей, рассказал Ву Лину, что такое Бездна, Великая Река, Верхний мир и многое другое. По словам демона, когда-то вселенная была намного больше, и населяли её дюжины всевозможных Божеств, многие в разы сильнее самого Ву Лина. Однако десятки тысяч лет назад произошла великая катастрофа, которая почти уничтожила бытие, и теперь, словно раненный зверь, мироздание медленно зализывало раны и поднималось на ноги.
— Я же наблюдая за этим процессом, в равной степени из научного и практического интереса, — пояснил демон.
Ву Лин кивнул.
Когда пришло время прощаться, Аколипт заметил:
— Теперь, когда ты знаешь свои силы и обязанности, я сделаю одно предупреждение. Недавно я почувствовал, — на этих словах его глаза заблестели. — Приближение некой опасной сущиности. Она заметила, что ваш мир постепенно восстаёт из пепла, и стала к нему стремительно приближаться, словно волк, почуявший кровь. Если вы... Все вы не желаете стать его добычей, вам следует стать намного сильнее.
Ву Лин нахмурился.
— На этом всё... Прошу прощения, но теперь мне придётся отлучиться, ибо другие дела требуют моего внимания, — сказал Аколипт, открывая новый портал.
— В таком случае желаю вам успеха, господин Аколипт, — кивнул Ву Лин.
— И вам, — сказал демон и ушёл.
Ву Лин проводил своего гида взглядом, а затем, оставшись один на вершине горы, прищурился в сторону горизонта, откуда, как он чувствовал, к нему стремительно приближалось другое божество...
Глава 62. Кучно пошли
По завершению лекции Александр вернулся в чёрное пространство и уже со стороны стал наблюдать за тем, как императрица Мира приветствует своего гостя. Пластина, к сожалению, не переводила голоса, да и вообще не могла передавать звуки, транслируя только визуальное изображение, — поэтому Александру до сих пор приходилось принимать образ всевозможных жучков, когда он хотел подслушать какой-либо разговор, — но сейчас в этом не было особенной необходимости. Мимика участников беседы прекрасно передавала её содержание.
Сперва перед кроликом появилась эльфийка в белой робе. Затем они поговорили. В какой-то момент Мира выхватила кинжал и направила его в сторону Ву Лина. Кролик поймал его, и в ту же секунду сотни маленьких трещинок покрыли окружающее пространство... Мира кивнула, возвратила кинжал в свои руки, зевнула, сказала ещё пару слов, показала в небо и ушла... Ву Лин проводил её внимательным взглядом, постоял ещё некоторое время на месте, а затем взлетел и устремился в том направлении, куда она показывала пальцем.
Судя по всему, подумал Александр, на его глазах только что произошла своеобразная переделка сфер влияния...
Многие годы Мира, будучи единственной богиней, обладала абсолютной властью над Бездной. Тем не менее, власть эта была ей не очень-то и нужна. Основной ресурс Бездны представляли собой бестелесные души и особенные кристаллы; но после того, как девушка перешла на четвёртый ранг и заполучила Божественную силу, даже целая армия из чёрных душ более не представляла для неё ни малейшей угрозы. Они даже не производили силу веры, что делало все эти земли совершенно бесполезными.
Женщина всё ещё носила титул Белой Императрица и прибегала к услугам ограниченного контингента прислуги в лице Ниро, Мар и остальных, которые занимались административными вопросами, но не более того. Поэтому, когда на горизонте нарисовалось новое Божество, Мира совершенно просто вручила ему обширный кусок земли, чтобы он построил там своё королевство.
Вообще Александру казалось всё это немного неправильным. Теперь Верхний уровень Бездны стал каким-то... Бессмысленным? Он всё ещё был необходим простым душам, которые погибли слишком рано, чтобы стать черными и, как следствие, обрести Божественную силу, но самим Божествам он был почти не нужен. Если бы его творение было компьютерной игрой, то весь этот мир представлял бы в ней очевидный рудиментарный элемент.