Группа А. Объект Томас. - Группа А. Объект Ньютон. - Группа Б. Объект Тереза. Услышав имя девочки, Томас фыркнул, прикрыв рот ладонью. Надо же. Тереза. Ну и имечко. Хотя у них у всех тут интересные имена. - Принято. Вы нарушили дисциплину. Вы будете наказаны. В полной тишине дети неуверенно переминались с ноги на ногу. Тереза даже пыталась улыбнуться. - Вы были здесь раньше? - спросила она. Томасу не понравился вопрос. Слишком просто и обыденно он прозвучал. Словно Тереза бывала здесь не один раз и теперь интересовалась погодой за окном. - Да, - хмуро ответил он и отвернулся. Потому что ярко-голубые глаза девчонки смотрели прямо на него и смотрели очень внимательно. - Ты как будто помнишь, что здесь было... - мелодичным голосом произнесла она. - Не помнит он ничего, - пробурчал Ньют, который, похоже, тоже не понимал ее поведения. - Пройдите в комнаты шесть, семь и восемь, - скомандовал таинственный голос. - Ну пока, - сказала Тереза и вдруг сжала холодными пальцами руку Томаса. Он почувствовал, как ему в ладонь впилось что-то острое, и даже успел испугаться, но уже через секунду понял, что это всего лишь листок бумаги. Новой и тонкой, о которую легко можно порезаться. Записка. Тереза только что передала ему записку - и это было совсем уж немыслимо. - Тссс... - прошептала она, наклонившись к его уху, и исчезла в комнате номер шесть. Томас понял, что Ньют ничего не заметил, и ему почему-то показалось до крайности важным спрятать сейчас эту записку. Но для этого надо выйти отсюда последним. - Иди, - кивнул он Ньюту. Тот посмотрел на друга растерянно и обиженно, но все же шагнул в комнату семь. Томас быстрым движением сунул бумажку в карман и достал платок. Шумно высморкался и шмыгнул носом, будто подхватил сильный насморк. Скомкал платок и убрал обратно в карман, надеясь, что теперь-то уж точно никто не будет шарить по его брюкам. В комнате восемь было очень светло. Яркий свет от большого светящегося шара под потолком больно ударил по глазам, и Томас невольно зажмурился. - Проходи, Томас, - произнес тихий женский голос, и Томас прошел, уговаривая себя не бояться. Не получилось - его буквально колотило от страха. - Раздевайся и ложись, - произнес тот же голос, и теперь, когда глаза привыкли к яркому свету, Томас узнал эту женщину. Это одна из его учителей. Мисс Каррол. Она всегда нравилась Томасу своей мягкостью и добротой. Неужели она сделает с ним что-то ужасное? Томас деревянными руками расстегнул рубашку и, раздевшись, вскарабкался на высокий хирургический стол. - Ничего не бойся, - мягко сказала мисс Каррол, - ты ничего не вспомнишь, не волнуйся. Томас хотел закричать, что такое не забудешь, что он не хочет, не надо... Но что-то больно впилось ему в плечо, и мир вокруг словно замер. Все, что Томас понимал и мог воспринимать - ставший нереально огромным светящийся шар над головой. - Нам нужно глубже покопаться в нём и в девочке, - незнакомый голос слышался глухо, словно сквозь вату. Томас хотел сказать, что не надо в нем копаться... и в какой-то девчонке не надо, что они живые, но не мог раскрыть рта. - Неужели их мозг не справится с этим? - Изумительно! Вспышка укоренилась в нём так прочно... - Он может умереть. "Я не умру!" - кричал Томас про себя. - "Слышите, я не умру!" - Или, что ещё хуже, он может выжить. - Или он и другие спасут всех нас. Кошмар закончился противным вязким забытьем. Когда Томас открыл глаза, то первое, что он увидел - белый пластиковый потолок. Эту комнату он помнил. Именно тут они всегда оказывались после наказания. Он ничего не помнил о том, что было за дверью, только сильно ломило затылок и ощущалось легкое головокружение. Томас спокойно относился к этому - знал, что все неприятные ощущения скоро пройдут. Он был рад, что наказание окончено и, по его подсчетам, у него даже осталось немного времени до отбоя. Ему не терпелось найти Ньюта, Ариса, Минхо и остальных, чтобы заняться привычными делами и прекратить, наконец, попытки вспомнить, что же с ним недавно происходило. Ньют нашелся на улице, он стоял с самым независимым видом, засунув руки в карманы брюк, и смотрел в небо. Оно было темно-багровым, как всегда во время заката. Томас знал, что раньше небо было немного другим. Днем разница была практически незаметна. Но вечерами... Нынешние закаты были гораздо насыщенней, от кроваво-красного до фиолетово-багрового. - Скоро отбой, - скучающим голосом произнес Ньют. - Тогда нам надо поторопиться, - Томас прибавил шагу. Совершенно неосознанно он повторил жест Ньюта и засунул руки в карманы, тут же нащупав сложенный вчетверо листок. Тереза. Имя девчонки, с которой он познакомился в корпусе С, вспомнилось сразу. Как и комната с компьютерным голосом. Хотя ничего подобного он в принципе помнить не должен. - Ты помнишь Терезу? - осторожно спросил Томас у Ньюта. - Чего? - тот даже остановился, удивленно глядя на Томаса. - Ты о чем, шенк? Я не помню никакой Терезы... ну и имечко... она тебе приснилась что ли? - Да, наверное, - пробормотал Томас, решив ничего не рассказывать о девочке и о записке в кармане, которая, казалось, жгла ему пальцы. Мальчику было безумно любопытно, что же Тереза написала, и почему ему сохранили этот кусок памяти. В корпусе А ужин уже прошел, и недовольно урчащий желудок пришлось уговаривать потерпеть до завтра. Остаться без ужина - не самое страшное, в конце концов. Они сегодня пережили наказание в корпусе С, и теперь друзья по старой доброй традиции накинулись на них с вопросами. - Кто там? Кого вы видели? - требовательно спросил Чарли, и Ньют только виновато развел руками. - Мы не помним, - Томас тем временем отбивался от настырного Минхо, который в своей настойчивости был похож на липкий сахарный сироп, что иногда дают на завтрак: прольешь - не отстанет, пока не попросишь специальное средство у воспитателя. - Он не помнит, отстань, - тихо сказал Арис, который также уже бывал в корпусе С. За драку с Минхо, кстати. Они тогда здорово сцепились из-за какой-то ерунды, и Минхо умудрился сломать ему руку. Наказали потом обоих, потому что, по мнению психолога, Арис, как более сдержанный, должен был предотвратить драку. Томас так не считал, но с психологом спорить было не принято. Минхо, наконец, отстал, поняв, что приятель не в настроении болтать. Теперь Томас мог тихонько и незаметно пробраться в туалет - место, где всегда можно остаться в одиночестве. Плеснув себе в лицо холодной водой, Томас вошел в одну из кабинок и достал записку. Он верил, что в кабинках нет камер, и никто из воспитателей за ним не следит. Возможно, его и не накажут за общение с девочкой из корпуса Б, но желание поиграть в шпиона и наличие самой настоящей тайны заставили Томаса разворачивать записку от таинственной незнакомки прямо на бачке унитаза. "Сегодня. Восемь вечера. Черный выход с кухни". Томаса удивил даже не тот факт, что Тереза хочет с ним встретиться, а то, что девчонкам из группы Б известно про черный выход. Они сами узнали про этот выход совсем недавно. Однажды Алби решил проследить за одним из преподавателей, который показался школьникам очень подозрительным. Он всегда уходил за две минуты до окончания урока и никогда не появлялся в окне, выходящем во двор Школы. Школьники послушно досиживали до звонка, а затем срывались с мест в поисках своего учителя. Но найти мистера Вайлса ни разу не получилось. Он словно сквозь землю проваливался. По крайней мере, иногда Томасу так и казалось. Но из начального курса физики он, конечно же, знал, что провалиться сквозь землю не только затруднительно, но и вовсе невозможно. Минхо сказал, что Вайлс выпрыгивает в окно. Ньют предположил, что учитель владеет технологией мгновенного перемещения, чем заслужил полное презрение Алби, который, в свою очередь, считал, что во всем виноваты инопланетные захватчики, которые прибыли на землю с целью порабощения человеческой расы. Томас не строил невероятных догадок. Он просто, во что бы то ни стало, хотел выяснить, куда исчезает учитель. А вылилось это любопытство в целое наказание, про которое он теперь, конечно, ничего не помнил. Зато они нашли черный выход из школы, заброшенный и захламленный, ведущий из кухни, которым давно никто не пользовался. Попасть на кухню можно было обычным путем через дверь, но тогда был велик риск наткнуться на поваров, которые при встрече уж точно по головке не погладят. Впаяют отработку, и придется целый день потеть на кухне, постигая премудрости готовки. Но был и обходной путь. Вовсе не через дверь. В хозяйственной каморке, где громоздились самые разные кастрюли, поварешки и прочая кухонная утварь, имелся потайной выход, который вел в неизвестный мальчикам коридор, а потом прямо во двор, позади кухни. Как выяснилось позже, попасть в эту каморку можно было и через душевые. То есть, пройдя через одну из душевых кабинок, можно было попасть в кухонную каморку, а из нее - на улицу. И что-то подсказывало Томасу, что тут не было камер слежения, к которым они уже привыкли за свою жизнь в Школе. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и проскользнул к душевым. Здесь уже никого не было: все укладывались спать. Томас прошел к дальней кабинке и, воровато оглянувшись, провел рукой по чуть сбитому кафелю в углу. Что-то громко лязгнуло, и стена медленно поползла в сторону. Механизм подобного рода был Томасу непонятен и неизвестен, но он старался об этом не задумываться. Достаточно было того, что проход вел в тот самый коридор - черный ход из кухни, где, судя по з