Димка встал и пригнулся, поворачиваясь к протокольным планшетам, будто примеривался двинуть по ним локтем. Витька осунулся, обмяк на сиденье и дрожащими пальцами снял очки, чуть не уронив.
– Как? Но мы же ответили…
– Сколько можно повторять, упрямцы! Это запрещенная поляна, Гильдия перекрыла доступ на нее много циклов назад, – словно не заметив их отчаяния, равнодушно ответил Лифт. – И в случае победы я обещал отвезти вас туда, но не обещал высаживать. Спасибо, что развлекли, это был действительно приятный сюрприз.
– Ты жулик! – вспылила Настя, подскакивая к камере, сжимая кулачки и даже привставая на цыпочках, чтобы заглянуть в объектив. – Хитрый жулик и обманщик! Мы честно выиграли, а ты…
– Что ты сказала?! – крикнул Шарада так громко, что динамики захрипели. Просторная грузовая кабина остановилась настолько неожиданно и резко, что дети чуть не попадали друг на друга. – Да как ты смеешь называть Шараду жуликом? Обвинять в нечестной игре!
Серебристый свет моргнул, погас, включился.
Лифт рванулся вверх с прытью, более подходящей курьерской или медицинской модели. Настя упала на руки братьев, кое-как забралась на сиденье. Новый рывок, заставивший всех троих вскрикнуть, ознаменовал резкую остановку. Затем хромированные двери распахнулись.
– Вот ваш Многодворовск. А теперь вон, негодники! – шумно и хрипло завопили динамики, заставив близнецов зажмуриться и прикрыть уши. – Никто не смеет называть меня обманщиком! Если вам суждено сгинуть на этой забытой Смотрителями поляне, так тому и быть. И помните, что отныне в городе стало меньше на один Лифт, готовый прийти вам на помощь!
В стенах активировались мощные вентиляционные пушки, которыми Шарада продувал салон после транспортировки грузов. Сопла нацелились на пассажиров, ударила тугая струя холодного воздуха.
В прямом смысле слова вытолкав тройняшек из кабины, Лифт с лязгом захлопнул блестящие створки. И, лишив победителей возможности хоть как-то извиниться за свои слова или поступки, ухнул в шахту еще до того, как внешние двери полностью сомкнулись.
– Лихо ты его, Настюха, – споткнувшись перед шахтой и болезненно упав на колено, усмехнулся Димка. Потер ушиб, поморщился, но в сторону Шарады обернулся с затаенным ликованием. – Оскорбился, посмотрите-ка на него! Как припадочный…
– А чего он? – Только сейчас осознав, что именно ее вспышка позволила закрепить победу над Шарадой, девочка перепугалась. – Договорились же, все честно было… а он давай на попятную, я же не хотела…
– Перестань, сестренка. – Витя осторожно взял ее за плечи, разворачивая от массивной шахты. – Ты все сделала правильно…
Свои тревожные мысли о том, что возвращаться на Амбар теперь придется невесть как и уж совершенно точно – другим путем, мальчик решил пока не озвучивать.
Вместо этого он осмотрелся, нахмурившись и поджав губы. Схожее выражение отразилось и на лице его брата. Настя, наконец-то справившаяся с волнением и обидой, проследила за их взглядами и испуганно вцепилась в Витькин рукав.
– И это здесь Облачко собирался нас ждать? – пропищала она, но ответом ей стала полная тишина.
Шарада высадил их на одной из периферийных улиц поселка, который назывался Многодворовск. Впрочем, в глаза сразу бросалось полное несоответствие между поляной и ее названием – дворов в окрестностях было не так уж и много.
Несколько двухэтажных построек скопилось вокруг центральной площади (по аналогии с иными жилыми полянами). Несколько административных зданий составляли главную улицу. Да еще то здесь, то там были раскиданы домишки попроще, обнесенные аккуратными заборчиками.
Гораздо больше на Многодворовске виднелось строений незавершенных, причем в самых разных стадиях. Где-то на дом оставалось лишь постелить черепицу, где-то крыша отсутствовала вовсе, а кое-где рабочие только успели заложить пенобетонный лист фундамента.
Домики, как и было принято в Спасгороде, конструировались из легковозводимых модулей, а потому вокруг недоделанных коттеджей громоздились упаковки блоков, стеновых панелей и других материалов. Вероятно, именно так мог выглядеть, скажем, Заботинск, когда на него только-только заезжали молодые строители – предки Петра Петровича и Юлии Николаевны.
Однако (при всем своем начально-строящемся виде) впечатления энергично развивавшейся поляны Многодворовск не производил. Людей вокруг не было вовсе. Светоч работал еле-еле, уже давно прекратив менять режимы дня и ночи, а шарниры половины зеркал напрочь заело.