«Партии войны» удалось создать напряженность в отношениях между одной из старых экономически развитых империй и государством, которое лишь недавно приобщилось к технической цивилизации, но уже стало сверхдержавой, отчаянно нуждавшейся в рынках сбыта. Радио, которое до того было основной движущей силой космополитизма, неожиданно и повсеместно превратилось в главное орудие пропаганды национализма. Каждого цивилизованного человека утром, днем и вечером уверяли, что враги, конечно же, с плохим вкусом и запахом, замышляют его уничтожить. Шпионские истории, страсти вокруг гонки вооружений, сообщения о варварском и садистском поведении соседних народов создали в каждой стране такую атмосферу маниакальной подозрительности и ненависти, что война стала неизбежной. Разгорелся спор из-за одного участка приграничной территории. Во время этого кризиса я и Бваллту оказались в большом провинциальном городе. Я никогда не забуду это состояние почти безумной ненависти, в котором находилось все население, чувства человеческого братства и даже самосохранения утонули в свирепой жажде крови. Перепуганные правительства выпустили по своим опасным соседям ракеты дальнего радиуса действия. В течение нескольких недель несколько столичных городов «Другой Земли» были уничтожены воздушными налетами. Каждый народ стал прилагать все усилия к тому, чтобы причинять противникам больше вреда, чем причинили ему.
Не имеет смысла в подробностях описывать ужасы этой войны, последовательное разрушение городов, охваченные паникой голодные толпы, бродящие в сельской местности и промышляющие грабежами и убийствами, распад системы социального обеспечения, возникновение безжалостных военных диктатур, катастрофический упадок культуры, исчезновение благородства и всех приличий из человеческих отношений.
Я уверен, что наш род человеческий, в подобных обстоятельствах, ни за что не допустил бы, чтобы им полностью овладели неконтролируемые эмоции. Разумеется, мы сами находимся перед возможностью не менее разрушительной войны; но, какие бы мучения ни ждали нас впереди, мы почти наверняка выкарабкаемся. Мы можем совершать дурацкие поступки, но всегда умудряемся избежать падения в пропасть абсолютного безумия. В последний момент, разум из последних сил, но ухитряется восторжествовать. С «Другими Людьми» этого не произошло.
3. Перспективы расы
Чем дольше я жил на «Другой Земле», тем крепче становилось мое убеждение в том, что есть какое-то коренное отличие этой человеческой расы от моей. В определенном смысле, это различие явно касалось понятия равновесия. В целом, Homo Sapiens был более сплоченным, обладал большим здравым смыслом, и был менее склонен устраивать эксцессы из-за различий в менталитете.
Вероятно, наиболее ярким свидетельством экстравагантности «Других Людей» была та роль, которую в наиболее развитых странах играла религия. Здесь религия была более значительной силой, чем на нашей планете, а религиозные учения древних пророков могли разжечь огонь даже в моем не особо чувствительном сердце чужестранца. Но сама религия и ее место в современном обществе показались мне не слишком достойными подражания.
Я должен начать с объяснения, что в развитии религии на «Другой Земле» очень большую роль сыграли вкусовые ощущения. Племенные боги были, естественно, наделены вкусовыми характеристиками, наиболее приятными народу племени. Позднее, когда возникли монотеистические религии, – описания Божьей силы, Божьей мудрости, Божьей справедливости, Божьей благодати стали сопровождаться описаниями Божьего вкуса. В мистической литературе Бог зачастую сравнивался с древним выдержанным вином; некоторые описания религиозных ощущений позволяли сделать вывод, что этот вкусовой экстаз был во многом похож на то состояние благоговения, с которым наши дегустаторы пробуют редкие сорта вин.
К сожалению, из-за разнообразия вкусов любое более или менее общее согласие в вопросе о Божьем вкусе существовало недолго. Чтобы определиться с тем, был Бог сладким, соленым или отличался вкусом неизвестной расы, велись религиозные войны. Одни проповедники уверяли, что вкус Бога можно ощутить только ступнями, другие – только ртом или ладонями, третьи настаивали на том, что Бог познаваем только как сложнейшая смесь вкусовых ощущений. Известна эта смесь под названием «непорочной связи», представлявшей собой чувственный и, в основном, сексуальный экстаз, вызываемый размышлениями о половом акте с божеством.
Ряд проповедников утверждали, что хотя Бог и имеет вкус, но познать его можно только духом, а не каким-либо телесным органом; и что вкус его был нежнее и приятнее даже вкуса любимого человека, поскольку включал в себя все самое «пахучее», духовное и еще бесконечно многое.