Но сейчас мелкие личные пристрастия стали неуместными. Если киноиндустрия в опасности, это представляет угрозу для всех.
Он заплатил за кофе и булочку Эйба. Они уехали в своих автомобилях, чтобы встретиться снова в доме Далтона на Колдуотер-каньон.
На улице возле дома стояли «ягуары», «роллс-ройсы», «кадиллаки» с откидным верхом и итальянские спортивные машины. Совещание уже шло полным ходом, когда Джеф и Эйб вошли в дом. Там находилось больше пятидесяти актеров, сценаристов, режиссеров — в основном мужчины.
Карл Фридман, президент Гильдии сценаристов, заканчивал свое выступление. Заметив Джефа, Карл жестом предложил ему сесть возле президента режиссерской гильдии.
Когда Джеф сел, Карл добавил:
— Я считаю это фашистской атакой на Голливуд, в первую очередь на евреев! Следующей жертвой станут люди, не поддерживающие фашистскую политику комиссии конгресса. Это — война не только евреев, но и всей индустрии. Война сценаристов и актеров. Она затрагивает нас всех! Поэтому мы обязаны выступить единым фронтом!
Джеф почувствовал, что многие из присутствующих повернулись к нему. Он встал, чтобы заговорить. Не потому, что он испытывал в этом потребность. Он понял, что от него ждут этого. Здесь находились и другие американцы англо-саксонского происхождения, но они не обладали официальным статусом президента гильдии. Он знал, что должен хотя бы продемонстрировать свою вовлеченность.
— Я хочу, чтобы вы знали следующее, — медленно начал он. — Моя гильдия встанет на защиту своих членов.
Раздались громкие аплодисменты, возгласы одобрения.
— В последние годы на индустрию обрушилась масса неприятностей. Многие актеры остались без работы. Мы не можем терпеть подобные нападки.
Снова аплодисменты. Настрой аудитории стал более воинственным.
— Конечно, мы должны заглянуть в наш устав, посоветоваться с юристами. Тогда я буду знать, что я могу сделать, не компрометируя наше руководство. Но в этих пределах я обещаю вам полную поддержку и защиту со стороны Гильдии киноактеров и ее членов!
Это осторожное заявление Джеф произнес тем тоном, который он обычно сберегал для финальной сцены фильма. Но эффект оказался менее сильным, чем он ожидал. Когда вместо овации прозвучали вежливые аплодисменты, Джеф понял, что он снова потерпел неудачу.
Сняв ногу с педали газа, Джеф катился вниз по Колдуотер-каньон. Он периодически тормозил на крутых поворотах, где шины визжали.
Он думал о собрании, о своем нежелании ввязываться в это дело, о своем выступлении с решительным началом и робким концом. Он признался себе в том, что он отступил из-за огромного личного риска. Конечно, он знал, что возле него были коммунисты. Он никогда не пытался оценить их количество. Он проникли в Гильдию киноактеров. И пытались время от времени протолкнуть резолюцию в поддержку той или иной политической акции. Но в большинстве случаев терпели неудачу. Некоторые сценарии содержали в себе «послание», но его обычно выбрасывали до начала съемок. Джеф не знал численность коммунистов и их эффективность. Он и не хотел это знать.
Одно он знал точно. Он работал в штате, объявленном неблагонадежным, и должен был в первую очередь позаботиться о себе.
Спустившись к подножию Беверли, он решил обсудить проблему с Доктором. Вместо того чтобы повернуть налево и поехать по бульвару Заходящего Солнца к себе домой, он отправился дальше по улице Санта-Моника к большому колониальному особняку ТКА.
Но Джеф знал, что актер, тем более звезда, не должен являться к агенту без предварительной договоренности. Агент мог отсутствовать или даже оказаться занятым. Ожидание нанесло бы ущерб статусу звезды в глазах секретарш и других сотрудников агентства.
Доктор обычно не принимал звезд, приходивших к нему неожиданно. Джеф шутил, что для общения с его агентом следует нанять еще одного агента. Он не был первым, кто сказал это. В этой шутке содержалась большая доля правды.
Джеф заколебался. Нетерпеливые водители начали сигналить ему. Джеф включил «мигалку», свернул налево и поехал домой.
Запарковав автомобиль, он вошел в дом. Убедился в том, что ему никто не звонил, и отправился к бассейну, чтобы полежать там под лучами уходящего солнца, обдумать ситуацию с комиссией, расследованием, гильдией, выработать оптимальную линию поведения.
Он еще находился возле бассейна, когда шум автомобиля сообщил ему о возвращении Джоан со студии. Он быстро встал, чтобы поздороваться с ней и поздравить с номинацией. Сделать это, несмотря на все их разногласия и трения, было его долгом. Актриса не каждый день выдвигается на соискание «Оскара». Со многими из них это не случается ни разу за всю жизнь. Взять, к примеру, его самого — надежного, хорошего, профессионального актера. Он никогда не попадал в номинацию, даже за его лучшую сцену ампутации в «Конце славы». Хоть режиссер и сказал ему после съемки: «Джеф, дорогой, это «Оскар»! За одну эту сцену! Ручаюсь моей карьерой!»