– Я все еще не могу понять, как это могло произойти, – прошептал отец Майкл. Он боязливо посмотрел на Джона, который подошел к двери и выглянул на улицу через щель в дверных петлях.
– Это все из-за того, что мы прислушивались только к богатым американцам! – воскликнул Доэни.
– А я и не знал, что вы так ненавидите американцев, – сказал отец Майкл.
– Ненавижу? Нет, я им просто завидую. Лишь немногие из них сталкивались когда-либо с мерзостями мира.
– Опять эта фраза, – запротестовал священник. – Что она означает?
– Она означает только то, что нищие, сталкивающиеся с мерзостями мира, умирали от голода. Я имею в виду и моряков, и фермеров, и лесорубов, живших рядом со стихийными бедствиями, природными катаклизмами, случавшимися очень часто. Я имею в виду пророков, наказывающих себя до тех пор, пока не увидят, что боль прошла.
Отец Майкл посмотрел на мальчика, который стоял, внимательно прислушиваясь к разговору, и увидел на его лице выражение жадного любопытства. Ночные звуки ветра и шорох леса сдавливали сердце. Что мог увидеть Джон сквозь дверные щели? За пределами хижины была только темень леса.
– Опекуны на самом деле были не настоящими, – произнес Доэни низким и задумчивым голосом. – Они говорили, что будут только приятные сюрпризы – типа рождественских подарков. Ничто, способное нарушить плавное течение событий в мире, не будет допущено. Обитатели четырех стен считали, что именно они владеют миром.
Джон обернулся и встретился с взглядом отца Майкла. Священник подумал, что в глазах Джона было странное ощущение удивления и настороженности.
– Где мы находимся? – спросил он.
– Это убежище лесорубов, – ответил Доэни, продолжая смотреть на огонь.
Джон сосредоточил свое внимание на Доэни.
– А кто вы такой?
Тот покачал головой, все еще не глядя на Джона, углубившись в свои тяжелые мысли.
– Мое имя Финтан Доэни, и я не лучший опекун, чем любой другой. – Потом Доэни повернулся и увидел в отблесках огня тревожное выражение на лице Джона.
– Как мы сюда попали? – поинтересовался Джон.
Низким и неуверенным голосом Доэни ответил:
– Мы пришли пешком.
– Это странно, – размышлял Джон. – Вы говорите как ирландец. Я все еще в Ирландии?
Доэни кивнул.
– А где же моя Мери и близнецы? – спросил Джон.
Отец Майкл и Доэни недоуменно посмотрели друг на друга. Мальчик спросил:
– Что-то случилось?
Доэни предостерегающе погрозил ему пальцем, чтобы он замолчал.
– Я Джон Рой О'Нейл, – пробормотал Джон. – Я знаю это. У меня… была амнезия? Нет… кажется, этого не могло быть. Я, по-моему, помню… кое-что.
Доэни приподнялся, готовый к отпору в случае внезапной агрессивности Джона.
– Кто привел меня сюда? – продолжал спрашивать тот.
– Тебя привел Джон Гаррет О'Доннел, – ответил отец Майкл.
Джон ошеломленно посмотрел на священника.
– Джон… Гаррет… – Он был явно шокирован, глаза его широко раскрылись. Джон отступил назад, но уперся в стену позади двери. Его блуждающий взгляд переходил с Доэни на священника, со священника на мальчика, задерживаясь на каждом, и в это время в мозгу Джона пронесся вихрь воспоминаний.
Доэни поднял руку и хотел что-то сказать.
Рот у Джона широко открылся и стал похож на черную дыру на агонизирующем лице.
– Не-е-е-т, – раздался жуткий вопль. Джон сделал шаг к Доэни, который напрягся в ожидании. Потом крутнулся и бросился на дверь, распахнувшуюся от сильного удара.
Никто не успел опомниться, как Джон уже оказался снаружи, убегая прочь, с воплями и стоном, продираясь сквозь кустарник и ломая ветки деревьев.
Доэни протянул руку, остановив мальчика и отца Майкла.
– Вы его не поймаете. А даже если и сможете догнать… – Он покачал головой.
Они прислушивались к звуками, доносившимся из темноты, – страшным стонам, хрусту веток в лесу. Наконец все постепенно смолкло, и теперь остался только шелест ветра в деревьях.
– Кто-то, должно быть, найдет его, – задумчиво проговорил отец Майкл. – Кто-то даст ему пристанище. Безумец – это тяжелая ноша для всех нас, ему…
– Замолчите! – злобно крикнул Доэни. Он подошел к проему и установил дверь на место, подперев ее поленом. Когда Финтан повернулся к костру, то столкнулся со взглядом мальчика, прислушивающегося к ночным звукам. Мог ли его чуткий слух уловить стоны Джона?