Разумеется, будучи историком, Дройзен всячески старался эмпирически обосновать свое представление об Александре, интерпретируя различные действия македонянина в соответствующем духе и прежде всего представляя массовое бракосочетание в Сузах как шаг Александра, направленный «на полное примирение Запада и Востока, которое представлялось целью и нормой новых отношений». На основании собственных действий царя или соответствующих сообщений, Дройзен создавал образ человека, чьи действия полностью подчинены некоей грандиозной идее, а именно — идее слияния. Если новейшие историки в большинстве не склонны руководствоваться мировоззренческими предпосылками Дройзена, то есть рассматривать Александра как протестантского гегельянца, то все же в общем и целом они придерживаются портрета, набросанного старым мастером, и даже продвигаются дальше в направлении, указанном Дройзеном, приписывая, например, Александру идею «мирового братства» или «сознание европейской миссии». При этом нельзя не заметить, что у всех таких попыток отсутствует фактическая основа, базирующаяся на источниках (к чему мы еще раз вернемся в конце нашей книги), и что, с другой стороны, традиция содержит достаточно данных о решениях и мерах Александра, которые противоречат подобной его оценке.
Основным доводом в пользу того, что деяния Александра в конечном счете осуществлялись под знаком концепции, направленной на слияние Востока и Запада, было, как уже упоминалось, массовое бракосочетание в Сузах. Повинуясь царскому приказу, старые боевые товарищи Александра вступили в брак со знатными иранскими женщинами. Несомненно, это было не только следствием внезапного деспотического каприза, как бы ни был Александр подвержен таким настроениям, но и продуманным актом, которым Александр хотел положить конец все еще существовавшему противоречию между победителями и господами с одной стороны и побежденными и подчиненными с другой, окончательному преодолению которого он, «царь Азии», придавал большое значение. Тот же, кто, выходя далеко за пределы конкретного факта, хочет считать это событие доказательством движущей Александром идеи слить воедино Запад и Восток, может утверждать это лишь в том случае, если убежден, что такая идея у Александра была, и нужно только тем или иным образом найти в источниках ее подтверждение. Насколько далек, однако, на самом деле был царь от идеи слияния в этом подтексте, яснее всего показывает его решение, принятое вскоре после бракосочетания в Сузах, а именно: отправить македонских ветеранов домой без их азиатских жен, а детей от этих связей после воспитания в македонском духе отослать их отцам. Так что естественные связи, возникшие между Востоком и Западом, были бы вновь разорваны человеком, который всем своим существом должен был стремиться к подобному слиянию.
Следует вспомнить также об одном из последних царских указов, направленном во все греческие города метрополии, согласно которому они должны были принять обратно всех изгнанных. Здесь Александр имел возможность предоставить многим тысячам людей новую родину в Азии, чтобы они естественным путем установили связи с жителями Востока и, кроме того, выступили в роли носителей культуры; он не использовал эту идеальную возможность, при том что подобное решение проблемы греческих изгнанников, и тем самым внутренних столкновений в полисах, напрашивалось само собой.