Характерным для литературы, посвященной Александру, и сегодня, и в прежние времена является то, что вышеописанная точка зрения остается практически без внимания и даже делаются попытки искоренить любые рассуждения, которые могли бы принизить славу Александра. Показательным примером может служить попытка бывшего английского генерала, военного историка Фуллера представить поведение Александра после битвы при Иссе или, точнее, после взятия Тира, как единственно правильное, казалось бы, со здравой точки зрения стратегии. Конкретнее, речь шла о том, правильно ли со стратегической точки зрения поступил Александр, предоставив своему противнику Дарию достаточно времени на мобилизацию все еще больших сил Персидского царства для новой военной кампании, вместо того чтобы помешать ему ценой быстрого преследования и занятия центров империи Ахеменидов. Нет, считает Фуллер в своей работе об Александре-полководце (1958 год), слишком раннее преследование Дария походило бы на охоту за дикими гусями, а поскольку тогда, то есть до создания Дарием новой армии, не было ничего, что можно было бы преследовать и разрушить, то совершенно логично, что Александр вначале отправился в Египет. Странная логика высокого военного чина и заслуженного полководца…
Оценить Александра — государственного деятеля еще сложнее, поскольку все, что он оставил после своей ранней смерти, было незаконченным и в ходе борьбы диадохов сохранилось мало. Новейшие исследования видят в чеканке монет из сокровищ Ахеменидов деяние особого значения, которым Александр сознательно порывал с экономической политикой своих персидских предшественников и вызвал расцвет экономической жизни всего тогдашнего мира — «великий день богатства, — как сказал уже античный писатель, — начался для тогдашнего мира, когда Александр распахнул сокровищницы Востока». И здесь Александр выглядит гениальным новатором. Однако следует спросить, правомерно ли говорить о вызванном этим распоряжением экономическом расцвете без ограничений. Имеющийся в нашем распоряжении хотя и скудный материал подтверждает то, что само по себе уже можно было ожидать: скачкообразное, огромное увеличение обращения монет привело к обесценению денег, с чем рука об руку шел, естественно, рост цен, за которым вряд ли поспевали заработки широких трудящихся масс. Чеканка монет из сокровищ Ахеменидов стала одной из причин, что в последующие десятилетия «маленький человек», по крайней мере в некоторых областях эллинского мира, был ограничен поденным заработком, не превышающим прожиточного минимума одиночки. Выдающийся знаток античной экономики М. Ростовцев, говоря о росте цен, попытался увязать их не с радикальными мероприятиями Александра, а с возросшим спросом на самые разнообразные товары. Предположим, что это так, но тогда этот возросший спрос напрямую зависел от избытка денежной массы, вызванной действиями Александра. Разумеется, оговорки подобного рода не касаются того, что сознательно проводившаяся Александром интенсификация торговых сношений (не только с помощью чеканки монет из золотых и серебряных резервов Ахеменидов, но и с помощью других мер, прежде всего принятия на себя чеканки аттических монет и основания Александрий) значительно увеличила количество тех, кто прямо или косвенно зарабатывал на торговле, и действительно стала для многих предприимчивых людей «днем богатства».
Чтобы в полной мере понять гигантские успехи этого человека, кроме блестяще проявившихся творческих способностей, следует учесть еще один исключительно важный фактор: необычайно сильную, демоническую силу, свойственную Александру, благодаря которой он был способен увлечь и подчинить своей власти почти всех, кто с ним сталкивался.
Гете употребил слово «демоническое», которое «наиболее необычайно» проявляется тогда, когда оно «преимущественно проявляется» в каком-либо человеке. От таких людей, добавляет Гете, исходит «необычайная сила», и «они имеют невероятную власть над всеми существами и даже над элементами». Подтверждение глубокой истинности этого высказывания мы, историки, видим повсеместно среди великих людей, изменивших своими свершениями облик мира; лишь немногие из них были лишены способности оказывать на людей своего окружения подобное демоническое влияние. Во всяком случае, в истории греко-римской античности демоническое ни в ком не проявлялось так ярко, как в Александре.