Первая страница Библии издательства Doves Press - одна из самых известных страниц в оформлении книг двадцатого века. Начальная буква "I" в слове "IN THE BEGINNING" тянется через всю страницу: внезапный отвес красного цвета, как бы соединяющий (как предполагает Марианна Тидкомб) небо и землю.
Это каллиграфическая работа Эдварда Джонстона, переведенная в гравюру на металле. Оправляясь от приступа радикулита в отеле "Аббатство" в Малверне, Кобден-Сандерсон написал Джонстону: "Инициал Библии ("В начале") великолепен". Критики согласились с ним, как, например, рецензент Daily Telegraph, который предположил, что, несмотря на 300 лет издания, "Авторизованная английская Библия" "до этого дня никогда не была достойно напечатана".
Читатели XVI и XVII веков часто отмечали на полях своих книг знаки, обозначающие отрывки, имеющие особое значение, как мы видели на примере книг Винкина де Ворда. Более поздние книги также часто аннотировались. Экземпляр книги Бена Джонсона "Arte of English Poesy" Джорджа Путтенхэма (1589 г.), руководство по написанию стихов, хранящееся в Британской библиотеке, испещрен указующими перстами Джонсона (или "маникулами"), цветами, подчеркиваниями, звездочками, а также вертикальными линиями, которые, проходя по странице, указывают на интересные отрывки. На самом деле Джонсон так много пометил на этой странице - он как ученик на экзамене по английскому языку, выделяющий все желтым маркером, - что трудно отличить важное от незначительного. Длинная красная буква "I", которая проходит по Библии издательства Doves Press, напоминает об этой традиции маргинальных пометок. Здесь также есть приятный парадокс расположения, поскольку "I" - это одновременно первая буква Библии и маргинальная метка вне текста: "I" одновременно находится внутри и снаружи, составляя, но и аннотируя текст.
Библия от издательства Doves Press.
Перелистывая страницы этих пяти томов, поражаешься разборчивости шрифта и незамутненной ясности оформления страниц. Эта чистая типографика сопровождается регулярным мизансценой: номера страниц у подножия, номера подписей внизу посередине каждого ректо, бегущий заголовок в левом и правом верхнем углу каждой страницы, номера глав на полях. И после страниц и страниц черного текста, без иллюстраций и перерывов, кроме "пилкроу" (или знака абзаца), обозначающего новый стих, красные инициалы каждой новой книги представляют собой мощный визуальный перерыв.
Кобден-Сандерсон выразил это чувство пропорции и равновесия в книге "Идеальная книга, или Книга прекрасная: A Tract on Calligraphy, Printing and Illustration & on the Book Beautiful as a Whole", изданной Doves Press в 1900 году. Центральное место в философии Кобдена-Сандерсона занимает идея книги как "единства", "Прекрасной книги... задуманной как целое", под которой он подразумевал, что элементы производства должны образовывать гармоничную композицию, единство "выше искусства каждого", при этом каждое искусство "вносит свой вклад... [но] находится в должном подчинении идеалу, который является творением всех", и каждое искусство работает над "чем-то, что явно не является самим собой". Элементы дизайна, которые сами по себе могли бы быть заметно красивыми, были проблематичны именно по этим причинам: они мешали авторскому слову, препятствуя его "быстрому восприятию и оценке", и служили лишь "типографской дерзостью". Эта идея баланса и порядка во многом опиралась на концепцию гармоничного сотрудничества Морриса, описанную в его "Идеальной книге" (1893). Это понятие сбалансированного сотрудничества было настолько важным, что Кобден-Сандерсон охарактеризовал его противоположность ("самоутверждение любого искусства за пределами, наложенными условиями его создания") как "акт измены". Каллиграф, который слишком много украшает буквы, "заходит в своем искусстве слишком далеко". Ему грозит опасность... подчинить свой текст самому себе".
Важно, что типографика не должна отвлекать от авторского текста, а должна "завоевывать доступ к нему благодаря ясности и красоте средств". В 1930 году Беатрис Уорд, исследователь типографики, опубликовала влиятельное эссе под названием "Хрустальный бокал, или Печать должна быть невидимой", в котором она призвала типографику служить как прозрачный бокал для вина: то есть хранить и раскрывать содержание, но при этом быть чистой, ненавязчивой, прозрачной. Кобден-Сандерсон преследовал схожую цель и понимал дизайн книги в фундаментальных авторских терминах: то есть типография , дизайнер, гравер, переплетчик и все остальные участники производства должны работать над тем, чтобы донести до мира авторский замысел с самоотверженной ясностью. "Вся обязанность типографии, как и каллиграфии, - пишет Кобден-Сандерсон, - состоит в том, чтобы донести до воображения, без потерь, мысль или образ, предназначенные для передачи автором" (мимоходом отметим напряженность между этой исповедуемой самоотверженностью и тем, что мы могли бы небрежно назвать огромным эго Кобдена-Сандерсона).