— Не надо переходить на личности, — оборвал его судья Кешавачандра. — Излагайте факты в подтверждение вашего обвинения!
— Чинуша! — крикнул Борель в сторону Абреу.
— Боюсь, я не смогу привлечь его к ответственности, — сообщил судья.
— А как насчет обвинения в мошенничестве? — с надеждой в голосе спросил Абреу.
Сандак вскочил со своего места:
— Возражаю, ваша честь! Дело происходило в Микарданде, и этот суд не полномочен решать такие вопросы.
— А нельзя ли задержать его, пока власти республики не потребуют его выдачи? — предложил Абреу.
— И это невозможно, — парировал Сандак. — У нас нет с Микардандом соглашения об экстрадиции, потому что законодательство этой страны не отвечает минимальным требованиям Межпланетной юридической комиссии. Более того, суды поставлены в известность, что подозреваемый не может быть насильно возвращен под юрисдикцию страны, где он скорее всего будет казнен.
— Боюсь, синьор, что защитник снова прав, — подтвердил судья. — Однако нам предоставлена возможность высылать нежелательных лиц. Подайте мне прошение, и я его подпишу, не успеете вы и глазом моргнуть. Через несколько дней улетают сразу несколько кораблей, и мы может предоставить ему возможность выбора. Не годится наказывать его за то, что не входит в нашу юрисдикцию, но я не знаю, что тут еще можно сделать. — И он добавил с улыбкой: — А то снова возьмется за старое и будет болтаться здесь, как ломаный грош в кармане, а полицейские будут за ним бегать. Сам он вечный двигатель!
Борель, сутулясь, вошел в бар Нова-Иорке и заказал двойной виски. Он вытащил из кармана оставшиеся деньги: четыре с половиной карда. Хватит на пропитание до отлета. Или можно разок хорошо кутнуть. Он выбрал последнее: если хорошенько напиться, долго будет не до еды.
Он мельком взглянул на свое отражение в зеркале: небритый, с глазами такими же красными, как его волосы, в некогда яркой, а теперь поблекшей под ударами ветров и дождей штатской одежде. От его недавней бравады не осталось и следа. В Новоресифе его за решетку не посадили, но все равно теперь повезут Бог знает куда, без гроша в кармане, чтобы начать новое дело. Предоставленная ему до отбытия свобода мало его радовала, потому что он знал, как тоскливо бывает на этих космических кораблях.
И Зердай была безвозвратно для него потеряна, хотя он тешил себя мыслью, что на самом деле собирался взять ее с собой, как обещал. Ему стало бесконечно жаль себя. Может, даже придется пойти работать, хотя одна эта мысль вызывала у него содрогание. (Он всегда решал изменить свою жизнь, когда попадал в такие переделки.) Но кто возьмет его на службу в Новоресифе, если он значится в черном списке Абреу? Возвращаться назад в Микарданд было глупо. Почему он только совсем недавно не догадался поступить немного по-другому…
Борель обратил внимание на коротавшего время за рюмкой виски человека средних лет. На вид он был добродушным увальнем.
— Недавно здесь, синьор? — завязал разговор Борель.
— Да. Только два дня назад прилетел с Земли.
— Добрая старая Земля…
— На доброй старой Земле все хорошо.
— Позвольте мне вас угостить, — предложил Борель.
— Лучше уж я вас угощу.
— Ладно, не буду настаивать. Надолго сюда прибыли?
— Пока не знаю.
— Что вы имеете в виду под «пока не знаю»?
— Сейчас объясню. Когда я прилетел, то хотел все посмотреть на этой планете. И теперь все дела закончил и осмотрел все в Новоресифе. Но съездить куда-то еще не могу, потому что не знаю местных языков. Хотел взять проводника, но, похоже, все здесь слишком заняты собственными делами.
Борель, внезапно забеспокоившись, уточнил:
— А какое путешествие вы планировали?
— О, через империю Гозаштанд, возможно с заездом в свободный город Маджбур и Балхиб на обратном пути.
— Была бы отличная поездка, хотя и немного рискованная. Конечно, пришлось бы проехать по довольно дикой местности и передвигаться на айе. Никаких экипажей там нет.
— Все это ерунда. Я еще мальчишкой научился управляться с лошадью. А что касается риска, то мне уже около двухсот лет, и можно бы немного поразвлечься до наступления настоящей старости.
— Еще по одной? — намекнул Борель. — Знаете, можно этот вопрос обсудить. Я только что закончил одну работу. Между прочим, меня зовут Феликс Борель.
— А я — Семен Трофимов. Так вы и правда хотели бы стать проводником? Судя по вашему виду, вы что-то вроде чиновника…
Но у Бореля словно уши заложило. Семен Трофимов! Самый крутой деятель, который когда-либо ему встречался. Один из директоров «Вигенс Интерпланетарис», член всевозможных общественных советов и комиссий, учредитель и совладелец разных компаний на Земле… По крайней мере, рассчитается такой человек без проблем, да и быстро уломает этих чинуш, которые собрались отослать Бореля отсюда куда-то к черту на рога.
— Конечно, синьор Семен, — сказал Борель вслух. — Я могу устроить вам путешествие, какого не знал ни один землянин. В северном Рузе, например, есть знаменитый водопад, которого земляне почти не видели. А знаете ли вы, как устроена жизнь в королевстве Балхиб? Очень любопытно. На самом деле, я давно думал о том, чтобы пара людей с головой организовала здесь небольшую компанию, вполне легальную и прибыльную. Позже объясню вам, в чем суть дела. Может, нам вместе и удастся запустить это предприятие. Есть у вас меч? А одежда для езды верхом? Я знаю одного честного колофтунца, которого можно взять слугой, если только сумею его найти. И у меня уже есть одна айя. А что касается компании в Балхибе, то это абсолютно надежное дело…
Создатели континентов
I
Зазвонил наручный коммуникатор, и Гордон Грахам оторвался от своих вычислений. Он нажал на клавишу приема и услышал голос своего брата, Айвора:
— Гордон?
— Я. Чего хотел?
— Занят сегодня вечером?
— Есть немного. Надо кое-что подсчитать по Проекту.
— Да ладно тебе. Хватит витать в научных облаках. Сделай передышку. Помоги мне справиться с моими туристами.
— А? Что за туристы? — Гордон Грахам немного забеспокоился.
Он уже попадал в эту ловушку. Однажды пообещал показать ночную жизнь Нью-Йорка одной туристке из группы Айвора, когда тот был занят. А она оказалась человеком-страусом с планеты Тор, с голосом, больше всего напоминающим корабельную сирену, с помощью которой подают сигналы в тумане. И весь вечер, не обращая внимания на достопримечательности, Аеша ван Лир, с навязчивостью незамысловатой популярной мелодии, горько жаловалась в самое ухо Гордона на так называемое разделение их Тора.
Кажется, несколько столетий назад, в эпоху первых межзвездных экспедиций, группа землян купила у местных вождей малонаселенный торский континент. Цена была смехотворной: магнитофон с коллекцией симфонической музыки и ящик ирландского виски или еще какая-то подобная чепуха. Как и следовало ожидать, спиртное быстро выпили, магнитофон сломался, и торианцы потребовали континент обратно. Но не тут-то было. Завязалась небольшая войнушка, в ходе которой туземцев, с их копьями и бумерангами, в очередной раз оставили с носом.
Время от времени торианцы с других континентов снова поднимали этот вопрос, уже более цивилизованными способами, а на спорных землях за прошедшие столетия выросли новые поколения землян, а сама колония бурно увеличивалась и процветала. Межпланетный Верховный суд забеспокоился и решил, что торианцы не вправе изгонять землян, потому что они поселились там вполне законно и много лет жили, никого не трогая. С другой стороны, Межпланетный совет принял постановление, чтобы впредь высоко цивилизованные народы не могли так дурачить дикарей…
Все это торианка Айвора в мельчайших подробностях излагала на своем оглушительном языке прямо в ухо Гордону, пока он почти не сошел с ума.
А однажды Айвор попросил брата сводить одного из своих подопечных в зоопарк. Турист оказался осирианцем, чешуйчатым существом наподобие двуногого динозаврика, на голову выше человека, со сложным рисунком на чешуе. Вроде бы ничего особенного, видали на Земле существ и похуже. Но вот обитатели зоопарка чуть из клеток не повыскакивали. Естественно, служители попросили Гордона и его спутника удалиться, к немалому смущению землянина.