- Спасибо, госпожа. Вы можете просить у меня что угодно, - с поклоном заверил ее торговец.
- Да мне... вроде бы ничего не надо, - растерялся Шут.
- Ну, тогда возьмите это, - мужчина сунул Динке в руки скляночку. - Флакончик непролитых слез. Облегчает душевные страдания.
- Спасибо, - улыбнулась Дина. Улыбка сделала ее собой, скинула на миг маску, которую она привыкла носить по долгу той самой «службы». Но тут же исчезла с лица девушки, когда она перевела взгляд на Димку. Он внимательно наблюдал за ней.
- Это может быть обман...
- Настойки вроде радости действительно являются не долгосрочными эликсирами с кучей побочных эффектов. Но... кто знает? Пусть побудет моим талисманом, - флакон стремительно исчез в кармане Шута, как и ее серьезность. - Ну что ж... Шуту пора и честь знать! Столько дел, столько дел! - и сделав вид, что снимает вымышленную шляпу, Госпожа Шут удалилась, стремительно исчезнув в потоке людей.
Димка остался смотреть ей вслед с мыслями о том, что увидел и услышал. На мгновение она словно стала той, кого она знал так давно, пока ее лицо снова не поглотила маска. Но нельзя не заметить, что эта маска ей шла.
Одним словом, вокруг происходило столько всего, что опомнился Димка только через две недели своего пребывания в Отражариуме. После очередного бала он проснулся раньше обычного - часов в 10 утра - и, выглянув из окна, обнаружил сонную тишину, окутывающую замок. Прямо за его территорией простиралось Королевство Больших Каштанов, и на площади можно было уже заметить множество маленьких фигурок - торговцы устанавливали свои палатки, жители бродили по площади, делая покупки и наверняка болтая о приближающемся празднике Ежегодного Камнепада - так отмечался сезон сбора созревших каштанов.
После той встречи на площади Динка больше ни разу не подходила к нему разговаривать и вообще делала вид, что они только познакомились. Все их общение сводилось к этим обоюдным подколкам на балах. У Димы же появилось свое окружение - придворный актер как две капли воды похожий на Женьку Болотова, которого здесь прозывали Евгенио, и придворный музыкант - прототип Кирилла Мефодиева - Кир. Они были похожи на своих двойников из другого мира даже внутренне, но как истинные люди искусства были немного не от мира сего. Спокойный и рассудительный Кир удачно гармонировал с взбалмошным Евгенио, который вдобавок ко всему активно ухлестывал за придворными фрейлинами.
Димка только посмеивался, представляя, что бы сказал настоящий Женька, если бы увидел себя, подкатывающим к ненавистной ему Янке Кузнецовой. Янка здесь звалась Яниной и была самой близкой к королеве фрейлиной. Вот кто был настоящей фурией! В этом Янина точно переплюнула свое отражение Яну Кузнецову.
Дима вдруг осознал, что соскучился по своим одноклассникам с их привычной неправильностью, особенностями их характеров, к которым за долгие годы привык. И на него, стоящего возле раскрытого окна, навалилась правда - то, зачем он сюда пришел. Его целью было вытащить Дину из этого мира, а вместо этого он застрял здесь, весело проводит время, ни о чем не думает и ничего не хочет, кроме как рисовать, есть, спать и наслаждаться вниманием фанаток.
- Надо уходить, - проговорил он решительно. - Надо найти пути выхода отсюда.
Первым делом он принялся искать свою одежду - ту, в которой пришел сюда. Ее забрали еще в первый день его назначения придворным художником, якобы постирать. Мол, вернут после стирки, и она будет висеть в его шкафу. Придворным же полагается носить другие наряды, сказали ему, показывая его гардеробную, с кучей разных костюмов, сшитых будто бы по заказу для него. Здесь были все эти камзолы, зауженные брюки, остроносые ботинки и непонятные шляпы, которые он не согласился бы надеть даже под страхом еще одной казни.
Ростоцкий обшарил всю гардеробную, все возможные полки, но одежду не нашел. Остались только его кроссовки, которые он не отдал в первый день. Пришлось снова одеваться как в последние дни. Ладно... по крайней мере, кроссовки были на нем - в них он чувствовал себя самим собой.
Потом он проверил, на месте ли книга вопросов и ответов и вышел из комнаты.
Сегодня он решил занять наблюдательную позицию. Они должны были сбежать из королевства, потому что через зеркала, как и сказала Дина ему в самую первую ночь, было не выбраться. Он переместился в Отражариум с помощью книги вопросов и ответов, но переход в обратную сторону не работал. В своих новых хоромах Дима уже попробовал этот способ не один раз.
Он расположился в огромном холле первого этажа, на чудесной удобной скамейке, которая стояла возле увитой плющом стены. Здесь ему было видно всех проходивших мимо - кто-то спускался по лестнице, кто-то входил в замок через парадные двери. Он мог спокойно рисовать и наблюдать. Ничего необычного - просто в очередной раз сменил рабочее место.