— Вы так считаете?
— Безусловно!.. Однако продолжу начатую тему. Мне кажется, после развала Союза нас рассекретили слишком рано. Понимаете, теоретически супер-человека можно использовать как во благо, так и во вред. Например, в виде образцового солдата или наёмного убийцы, неуязвимого, жестокого и беспощадного к своим жертвам. Существо, которое сможет выжить в самой враждебной среде и при самом суровом климате, должно быть непобедимым, опасным и практически неуязвимым.
— Понятно. Скажите, а этот ваш супермен будет способен логически рассуждать? Вы подарите ему индивидуальность, или он будет стандартен и бездушен, как робот?
— До недавнего времени мы рассматривали два варианта, — ответил профессор. — Первый, это — человек с мозгом, способным обрабатывать информацию под стать сверхмощному процессору компьютера. Второй — безликая личность, у которой практически нет своего «Я», несколько ограниченная в умственных способностях, но для которой дисциплина будет превыше всего: своего рода надёжный и крепкий винтик в системе, человек-исполнитель.
— И что же вы решили выбрать?
— Мы выбрали завоевателя миров, а не человека, который, к примеру, может стать во главе страны. Мы решили, что нам нужен человек, способный и желающий подчиняться.
«Великолепно! — сказал про себя Пришвин. — Они выбрали образцового солдата. Этого и следовало ожидать!»
— Представьте, — продолжил Волков, — что когда-нибудь супер-человека можно будет поставить на конвейер и штамповать его уже не по одиночке, а большими партиями, — заявил профессор.
— Для чего? — спросил Костя. — Для создания армии?
— Совершенно верно! Ведь лишь тогда, создав легион подобных непобедимых солдат, можно будет покорить чужой незнакомый мир, в котором, возможно, всё так и кишит дикими, враждебными тварями, будто червями. Мне почему-то кажется, что жизнь на далёких планетах далеко не так безоблачна и безжизненна, как считают некоторые из моих учёных коллег.
— Скажите, и откуда у вас такие идеи о завоевании космоса? — заинтригованно поинтересовался Пришвин.
— Эти идеи мне пришли в голову уже давно. Когда-то я был связан с космическим научно-исследовательским центром. Мне довелось работать в группе учёных-биологов, занятых в космической программе. Я был тогда молодым неопытным ассистентом, рядовым сотрудником, которому можно было поручить любую грязную работу. И вот тогда-то у меня и появилась мечта… Понимаете, никто не может знать, насколько враждебные и опасные миры встретятся на пути у прогрессивного человечества. Что, если оно столкнётся с серьёзной преградой, опасным соперником? Вот тогда человек-завоеватель и сможет пригодиться как никогда!
Пришвин оценил эту идею с некоторым сомнением как слишком возвышенную и красивую грёзу в духе старых советских фантастов, но не более того. По его мнению, в этой идее было что-то утопическое.
— Пойдёмте дальше, — сказал профессор с энтузиазмом, — я покажу вам следующий сектор. Но приготовьтесь увидеть то, что может вас неприятно удивить.
При этих словах Костя внутренне настроился на зрелище уродливых мутантов или клонированных монстров. Они прошли ещё через одну дверь, и тут неожиданно столкнулись с маленьким сутулым человечком, который усердно драил шваброй пол. На нём был засаленный рабочий комбинезон, благодаря которому он казался ещё более приземистым, чем был на самом деле. На вид человечку можно было дать не больше тридцати лет. Увидев профессора, он тут же выпрямился и кротко негромко поздоровался.
— Здравствуй, Гектор, — бросил в ответ Волков. — Давно тебя не видел. Помнится, я просил, чтобы ты провёл освещение в подвал…
— Да, профессор, теперь там всё в порядке.
— Хорошо ли ты себя сегодня чувствуешь? — спросил Волков, глядя куда-то мимо работника, словно обращаясь к стене.
— Хорошо, только… По-моему, мне нужно лекарство.
— Лекарство? Давно тебе его давали в последний раз?
— Сутки назад.
Профессор наконец-то снизошёл до своего скромного собеседника, бросив на него недовольный взгляд.
— Ты хочешь получить его прямо сейчас? Но ты ведь знаешь, что мы даём его лишь через двое суток, не чаще.
— У меня дрожат руки, — проговорил работник, зардевшись, точно провинившийся школьник.
— Правда? Это плохо! — Профессор помолчал минуту, пристально глядя на уборщика. — Знаешь что, Гектор, обратись сейчас же к доктору Шанцу, он должен быть у себя в кабинете.