То, что случилось совсем недавно как будто должно было объединить их усилия и примирить раз и навсегда. Цикл многолетних утомительных экспериментов близился к развязке. По-видимому, в стенах научного института наконец-то свершилось нечто значительное и вселяющее надежду. Казалось, триумф был близок, и на монументальном полотне их общих чаяний, бессонных ночей и кропотливой работы оставалось сделать лишь несколько последних штрихов.
— Послезавтра утром, — коротко сказал профессор, не глядя на Шанца, словно говорил с самим собой.
— Что послезавтра утром? — с интересом спросил Шанц.
— Послезавтра мы отключим систему, выведем его из комы и посмотрим, на что он способен. Завтра к вечеру нам должны доставить партию приматов, так что ваша задача, доктор, подготовить их к эксперименту. Я заказал диких самцов павианов из южной Африки. Должен сказать, это довольно агрессивные экземпляры, так что поосторожнее с ними, Альберт.
— Зачем они вам? — с интересом спросил Шанц.
Профессор с лёгким удивлением взглянул на него и сказал:
— Как будто сами не знаете? Пора проверить боевую реакцию нашего доминантного «самца».
Шанцу стало немного дурно. Перед его мысленным взором на мгновение предстал покрытый плотным линолеумом пол в лаборатории, залитый кровью, и ему показалось, что он снова слышит испуганные крики охранников, как в тот несчастливый для института день, когда одно из «бракованных», созданных профессором существ вырвалось из клетки, вцепившись когтистыми лапами в горло одной из лаборанток. Инцидент закончился тем, что охранники пристрелили взбесившуюся тварь, а лаборантку удалось вернуть к жизни на операционном столе, но Альберт запомнил этот случай надолго, и сейчас он вновь вспыл в его памяти во всех своих ужасающих кровавых красках. Сотрудницу, которой в тот день настолько не повезло, звали Лидия. Она поправилась и спустя некоторое время вернулась к работе, решив, к удивлению Шанца, остаться в институте, но глубокий шрам на её некогда симпатичном лице было невозможно скрыть никаким тонирующим кремом и можно было только догадываться о её чувствах, когда каждое утро она приступала к работе, связанной с наблюдением за очередным подопытным образцом.
— Профессор, — произнёс Шанц, помедлив. — Я считаю… я просто убеждён, что это несвоевременное решение.
— Вы серьёзно? — безучастно откликнулся Волков.
— На мой взгляд ещё рано выводить его из этого состояния. Если честно, я бы на некоторое время вообще заморозил проект.
— Посмотрите, какой красавец, — со спокойным удовлетворением произнёс профессор. — Он жаждет предъявить себя миру, а вы хотите свернуть проект. Кстати, все физиологические показатели нашего «Доминанта» в норме.
Последние слова профессора, произнесённые им с безразличием и каким-то отрешённым, по-детски мечтательным выражением лица, вывели Шанца из себя, и он повысил голос:
— Плевать на внешние показатели, даже если они очень обнадёживают! Одним словом, нужно заново провести вскрытие и повторить все анатомические исследования. Я бы взялся за это сам, причём немедленно!
— Чего вы боитесь? — скорчив недовольную мину, спросил Волков.
— Мы тут не в детские игры играем. Лучше перестраховаться лишний раз, чем после в спешке заметать следы, как это нередко бывало раньше.
— Успокойтесь, я абсолютно уверен в успехе!.. Да и потом, сроки поджимают, доктор. Мы и так затянули с проектом, а наши спонсоры уже требуют отдачи. Нельзя сбрасывать это со счетов, иначе нас просто лишат финансирования. И тогда вы поедете домой, где вас с нетерпением ждут, не так ли?
Доктор Шанц снова почувствовал себя проигравшим в этой словесной баталии. Действительно, сложно было на это что-то возразить. В тех краях, откуда он сбежал, напортачив по юридической части, его ждали лишь несколько полицейских чиновников из следственного комитета, которые были рады задать ему несколько вопросов отнюдь не для научного журнала, и, наверное, больше никто. В последней дискуссии как всегда победил профессор. Он и его спонсоры.
2
Костя Пришвин добрался до Нареченска из родной Самары на нескольких видах транспорта: поездом, автобусом и, наконец, просто автостопом. Уже на второй день пути к своей конечной цели, научному институту, находившемуся где-то за чертой этого небольшого провинциального городка, Костя понял, что мобильную связь ему, вероятно, в ближайшее время не восстановить и соответственно он может забыть и обо всех банковских услугах, когда у него закончатся последние наличные деньги.