В последний раз на пустынной дороге по направлению к институту Пришвина подбросил загорелый местный парень на самосвале ЗИЛ-130. Они тряслись на ухабах около часа, перетирая разные темы от политики и современных научных разработок до красивых девчонок из Иваново и ценах на вещевых базарах в Подмосковье, где Косте когда-то довелось побывать, пока шофёр не остановился у оживлённого скудной растительностью предгорья — отсюда начинала виться почти неприметная каменистая тропинка, терявшаяся среди иссушённых солнцем, красноватых соляных холмов.
— Вообще-то мне нужен институт Биотехнологий, — заметил Пришвин, оглядывая окрестности, чем-то напоминающие марсианский пейзаж. — Разве это здесь?
Загорелый парень молча указал на покосившуюся табличку, видневшуюся поодаль у подножия склона. На ней можно было разобрать слегка затёртую от времени и суховеев, аккуратно выведенную чёрной краской, надпись:
«БИОСФЕРНЫЙ РЕЗЕРВАТ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!»
Пришвин радостно кивнул:
— То, что нужно! Далеко отсюда до института?
Местный с каким-то испугом посмотрел на Костю и сказал:
— Мы объезжаем его стороной. Кстати, два дня назад один из таких же, как ты психов задал мне тот же вопрос. Надеюсь, он уже дома и смотрит телевизор.
Костя не успел задать парню логичный уточняющий вопрос, когда тот, даже не удосужившись распрощаться, отжал газ и скрылся из виду на бешеной скорости.
Пришвин в изумлении проводил взглядом самосвал, оставивший позади себя плотную завесу из пыли и дыма. То, что он услышал, откровенно говоря, не очень-то его и напугало, — скорее, наоборот, заинтриговало и пробудило ещё больший интерес к вожделенному институту. Если следовать логике, этот кто-то мог быть репортёром, таким же, как и он сам. Значит ли это, что у него появился соперник? Или местный «абориген» попросту ошибся?
Пришвин двинулся по тропинке, уводившей вверх по песчаному склону, отметив про себя, что ему остаётся всего несколько часов до наступления сумерек и что оказаться одному в темноте в неизвестном необитаемом месте было бы не самой приятной перспективой, тем более если местные жители так беспокоятся за каждого чужака, появившегося в этой местности.
По-видимому, ему предстоял последний марш-бросок, далеко не самый лёгкий, но имевший преимущество с учётом тех опасностей, с которыми мог столкнуться Костя и в которые он был заранее посвящён. Список возможных рисков был коротким, но предельно ясным, и первое правило, позволявшее обойти первую опасность, гласило: «Бойся лёгкого пути!»
Самый краткий и простой путь к научному институту лежал по шоссе, огибавшему предательские предгорья и ложбины, явно полные змей и прочей неприятной живности, однако это был и самый рискованный путь для чужака.
«Первый закон папарацци: не засветись!» — Так сказал ему Стеблов, редактор журнала в его родном городе, в котором ему предложили долгожданную и, как ни странно, весьма неплохо оплачиваемую работу.
Всё бы ничего, если бы главред не решил его проверить на новой должности, поручив на первый взгляд непосильное задание: отправиться к чёрту на кулички, за добрую тысячу километров от уютного кабинета в служебном помещении редакции. И спрашивается, зачем?! Пролезть на территорию бывшего секретного объекта только для того, чтобы узнать, что творят тамошние «ботаны»? Сначала Пришвину захотелось отказаться от задания, равно как и от новой должности, но редактор с ухмылкой бросил перед ним довольно плотную пачку зелёных купюр, обнадёживающе подмигнул, и Костя понял, что перестанет уважать сам себя, если не совершит в жизни хотя бы один необдуманный поступок, который, к тому же, ещё и оплачивается авансом.
Почему-то Пришвин очень не хотел здесь лишний раз засвечиваться. Поэтому он следовал всем советам и напутствиям Стеблова, который, по его словам, когда-то побывал в Прикаспии с более мирными намерениями, с целью порыбачить в заводях одного из множества притоков, впадающих в Каспийское море.
Следуя маршруту, указанному участливым редактором на потёртой карте местности, Костя начал подниматься по каменистому склону, чувствуя, что с каждым шагом это становится всё тяжелее. Тропинка теоретически должна была довести до высокого забора, ограждавшего научный объект с южной стороны, конечно, если Костя ничего не перепутал. Далее предполагалось действовать по обстоятельствам. Впрочем, Стеблов не забыл составить подробный список опасностей, по его мнению, подстерегающих любого, кто рискнул бы проникнуть на закрытую территорию объекта. Однако пока Пришвин не увидит эту ограду своими глазами, он не хотел о них даже вспоминать.