Рут проглотила комок в горле. Это существо перескакивает с одной мысли на другую. Однако разговор дал ей время прийти в себя, и Рут почувствовала, что теперь готова сопротивляться, в ней есть уголок-бастион, куда она могла бы отступить и где она пребывала бы в безопасности от Чемов… чтобы они не предприняли. Она понимала, что еще не может противостоять воле Келексела, что эта Инвик даже в этот момент делает что-то, воздействует на ее эмоции. Но бастион в ее сознании рос, укреплялся.
— Ну, ладно, — сказала Инвик. — Я пришла исследовать тебя. — Она подошла к краю постели.
Рут дрожа глубоко вздохнула.
— Вы следите за мной, — произнесла она, — благодаря этому устройству. Знает ли Келексел об этом?
Инвик вдруг замерла. «Откуда эта глупая аборигенка знает, что надо задавать именно такой острый вопрос?»
Рут, почувствовав брешь в обороне Инвик, продолжила:
— Вот ты говоришь мне о бесконечности, об эпических сериалах, но ведь вы использовали ваш… — она сделала широкий жест рукой, охватывающий весь корабль историй, — для записи… убийства…
— Действительно! — подтвердила Инвик. — Ну, а теперь ты расскажешь, почему Келексел расспрашивает обо мне по всему кораблю.
Кристаллы над постелью начали излучать голубой свет. Рут почувствовала, как слабнет ее воля. Она отрицательно покачала головой.
— Я… не знаю…
— Нет, ты скажешь мне! — Лицо женщины-Чема превратилось в круглую маску ярости, ее вспотевшая лысая голова отливала серебром.
— Я… не… знаю, — прошептала Рут.
— Он, видимо, совсем ненормален, если дал тебе репродьюсер с неограниченным выбором сюжета. И мы тоже хороши, когда не остановили его! — воскликнула Инвик. Она провела рукой по своим толстым губам. — А что ты сама думаешь об этом?
Рут почувствовала, что напряженность в ее теле спадает, и глубоко вздохнула. Твердыня внутри нее еще существовала.
— Это вы убили мою мать, — пробормотала она.
— Неужели?
— Вы заставляете людей делать то, что вам нужно, — сказала Рут.
— Людей! — фыркнула Инвик. Ответы Рут выдавали ее ничтожную осведомленность о делах Чемов. Впрочем, в этом существе таилась опасность. Она могла еще увести течение мыслей Келексела в ненужное русло — и довольно скоро.
Инвик коснулась рукой живота Рут и посмотрела на индикатор над постелью. Голубое свечение слабо изменилось, что вызвало улыбку у Инвик. Да, это несчастное существо уже беременно. Что за странный способ вынашивать плод! Но какой же отличный способ, такой незаметный, завлечь в ловушку этого шпиона Первородных!
То, что Рут уже забеременела, вызвало странное чувство тревоги у Инвик. Она убрала руку, почувствовав характерный мускусный запах аборигенки. Как сильно развиты грудные железы у этого существа! И все же ее щеки выглядят впалыми, словно после длительного недоедания. На ней была свободная ночная рубашка, напоминавшая Инвик об одеяниях древних греков. Да, то была любопытная культура, хотя и просуществовавшая так недолго. Так недолго.
«Должна ли я обрадоваться этому открытию? — спросила себя Инвик. — Почему это тревожит меня? Может, я чего-то недоглядела?»
Непонятно по какой причине в голове Инвик возникли четыре строчки из застольной песни Чемов:
Инвик резко мотнула головой. Эта песня была бессмысленной. Она хороша была только чередованием ритмов, забавлявшей ее.
Но что, если когда-то эти слова что-то значили?
Линзы манипулятора над постелью снова стали зелеными, а затем приобрели красный пастельный оттенок.
— Отдыхай, невинное дитя, — сказала Инвик. Она как-то мягко провела по обнаженной руке Рут. — Отдыхай и постарайся быть в форме к возвращению Келексела.
Глава 13
Просто дело в том, что все это так внезапно обрушилось на нее, что она не выдержала и сбежала, — сказал Бонделли. Он посмотрел на Энди Фурлоу, удивляясь изможденному виду его собеседника.
Они сидели в рабочем кабинете Бонделли, обставленном полированной мебелью, в стеклянных шкафах стояли аккуратные ряды книг в кожаных переплетах, на стенах висели дипломы в рамках и фотографии известных людей с автографами. Солнце светило ярко в этот послеполуденный час.