В большинстве случаев повествование СМИ и политиков строится на спорах о современной интерпретации - или забвении - истории. Это история ради политики, а не история ради истории, поэтому важно смотреть не только на то, что вспоминают (или игнорируют), но и на то, почему и как происходит вспоминание. Кремлевский "призыв к истории" опирается и пересекается с целым рядом различных популярных нарративов, которые способствуют, облегчают и подкрепляют эту одержимость историей. Приведенное ниже обсуждение далеко не исчерпывает тропов и нарративов, доминирующих в российских СМИ и политическом дискурсе, но оно должно дать полезное представление о дискурсивном контексте и опорах, в рамках которых Кремлю удалось превратить историю в вопрос повседневной важности и экзистенциальной безопасности.
Войны памяти и война против исторической фальсификации
Начиная с мюнхенской речи 2007 года , российский президент демонстрирует все большую склонность к конспирологической риторике, намеренно вызывающей сравнения с советским языком разрушителей, диверсантов и, конечно, " иностранных агентов". Уже в 2008 году этот подход начал сливаться с навязчивой идеей элиты об исторической фальсификации. Эта одержимость выразилась в создании президентом Медведевым Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории при Президенте Российской Федерации и увеличении финансирования в 2009 году исторических организаций и комиссий по защите "исторической правды" (Rodgers 2009). Прокремлевские СМИ отражают и поддерживают эту тенденцию, усиливая предполагаемую угрозу, исходящую от иностранцев, покушающихся на (единственно верную) российскую историческую память.
Как отмечалось ранее, эти действия происходили в контексте Восточной Европы, где все большее внимание уделялось утверждению националистической истории и криминализации альтернативной памяти. Страны, которые считаются давно интегрированными в Европейский союз или "западные" структуры, включая Польшу, Хорватию, страны Балтии и Венгрию, ввели законы о памяти и/или создали политическую атмосферу, подавляющую академические и исторические дискуссии. Кремль использует и даже преувеличивает масштабы таких ограничений, но они существуют независимо от этого и служат пищей для интенсивного внимания российского правительства к (предполагаемым и реальным) историческим фальсификациям. В частности, СМИ обвиняют различных государственных деятелей и деятелей культуры в Польше, странах Балтии и на Украине в намеренном разрушении памятников советским героям войны и попытках "отмотать историю назад" (Последние новости 2015: 14.05; Шкель 2014a; Юрьев 2015). Тем самым российские политики и СМИ легитимируют собственное навязчивое обращение к историческим параллелям, создавая впечатление, что российская культурная память (или "историческая правда") - и, как следствие, российская национальная идентичность - находится в неминуемой опасности.
Повествование об исторической фальсификации как о заговоре с целью подорвать Россию занимает значительное место в официальных политических дебатах, по крайней мере, с 2014 года. В этой шараде, где почти еженедельно звучат обвинения в том, что другие страны якобы плохо относятся к памяти советских солдат (MID 2015k, 2015g, 2015b, 2015e), главную роль играет официальный представитель Министерства иностранных дел Мария Захарова. Сочетая в своих речах возмутительные обвинения, она использовала дипломатическую кафедру, чтобы заявить, что "никто не имеет права манипулировать памятью солдат Красной армии , пользуясь тем, что большинство из них уже не собираются давать оратору пощечину", и что "исторически не так уж много нам пришлось вытерпеть от наших "партнеров", но они не смогли уничтожить нас, как бы ни пытались - ни мировой войной, ни развалом СССР, ни санкциями...' (Аргументы и факты 2020).
Несмотря на критику исторического невежества или даже ревизионизма других стран, российские СМИ и политики исключительно склонны к исторической фальсификации. Искажение исторических фактов часто является для российских СМИ и политиков средством достижения конфляционной цели исторического фрейминга, как это видно на примере освещения кризиса на Украине, санкций и Сирии. Наряду с хорошо задокументированными ложными или несправедливыми обвинениями в том, что Польша начала Вторую мировую войну или что Великобритания и США намеренно не открыли второй фронт в 1943 году, особенно забавными историческими искажениями или фальсификациями являются следующие утверждения: