Хотя на первый взгляд может показаться, что СМИ ссылаются на то же историческое событие (то, что на Западе называют Второй мировой войной), что и в случае с украинским кризисом, на самом деле содержание было совершенно иным. Наиболее очевидное различие было в терминологии: термин "Вторая мировая война" использовался в освещении событий в Сирии в три раза чаще, чем более привычный термин "Великая Отечественная война". В сочетании с другими ключевыми словами, такими как "Ялта", "создание ООН", "семидесятая годовщина" (со ссылкой на Ялту и/или ООН) и "антигитлеровская" (коалиция), это было частью представления России в СМИ как международного игрока, восстанавливающего порядок в хаотичном мире. В освещении событий в Сирии преодоление хаоса означало восстановление ООН и Ялтинской системы. Если этого не сделать, то якобы наступит анархия, что придает мессианский уклон российской презентации своей позиции (эта тема прослеживается на сайте ): "Если мы сейчас не поймем, что существуют общие правила существования, разработанные семьдесят лет назад, то через несколько лет не стоит удивляться, если мир погрузится в хаос" (Смирнов 2015).
Любые проблемы, возникшие (пусть даже в незначительной степени) в результате конфликта или российского вмешательства в Сирии, отныне можно было списать на нежелание Запада создавать союз, подобный антигитлеровской коалиции; например, Дмитрий Киселев, ведущий "Вестей недели", обвинил в терактах в Париже США, якобы наложившие вето на присоединение ЕС к "антигитлеровской" коалиции России (Чигишов 2015г: 16.04). Подобные сообщения подчеркивали не только положительные аспекты следования примеру Ялты, но и представляли систему после 1945 года как единственный приемлемый мировой порядок. Прокремлевские СМИ подчеркивали, что для его восстановления необходимо отказаться от итогов холодной войны (в частности, от российского влияния). Этот аргумент заложил основу для последующего повествования, в котором рассматривается статус советской сверхдержавы в период холодной войны.
Возобновление холодной войны
Это был самый популярный элемент повествования, использовавшийся в историческом обрамлении событий в Сирии в СМИ. В наибольшей степени он преобладал в октябре и ноябре 2015 года, когда СМИ было необходимо отвлечься от критики Западом российского вмешательства и от продолжающейся (на тот момент) изоляции России на мировой арене. Для этого СМИ контекстуализировали неспособность России повлиять на санкционную политику Запада в рамках воспоминаний об агрессии США во времена холодной войны. Редакторы газет, телеведущие и политики-ветераны объясняли участие Запада и России в Сирии и их несовпадающие цели, ссылаясь на международную ситуацию 1950-1960-х годов, с упором на советско-американские кризисы, включая гонку вооружений, ядерное оружие , шпионаж и сдерживание. Цель состояла в том, чтобы представить разногласия Запада с Россией по Сирии как часть продолжающегося плана холодной войны по сдерживанию и изоляции Советского Союза.
СМИ и политики сосредоточились на более раннем периоде холодной войны (с 1948 по 1962 год). См., например, комментарии одного из участников конференции "Валдай" 2015 года: "В результате [Сирии] фундаментальный характер отношений между США и Россией сейчас можно сравнить с первыми годами холодной войны - не с поздним периодом, а с началом" (Президет России 2015е). При таком фокусе гонка вооружений и атомная бомба играли заметную роль в политической и медийной риторике. Угрозы ядерной войны разбрасывались с нескрываемым восторгом, предвосхищая раскованность российской риторики в отношении ядерного оружия во время войны на Украине в 2022 году. Отказываясь брать на себя ответственность за повышенный риск, журналисты и дипломаты обвиняли США в повторении конфликтов времен холодной войны, постоянно напоминая об американских атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки (Мельникова и Куприянов 2015; Гришин 2015; MID 2015f). Перемещаясь между двумя эпохами, телевидение и печатные СМИ использовали американскую агрессию времен холодной войны в качестве фона, на котором интерпретируются более поздние решения США о размещении ядерного оружия в Европе. Терминология усиливала это смешение, как видно из использования риторики времен холодной войны о "нарушении стратегического баланса" (И. Петров 2015) или усилий США, "направленных на так называемое сдерживание России" с "американскими ядерными ракетами и сотнями тысяч американских солдат [...], расположенных в Европе" (MID 2015d).
В качестве конкретных причин для беспокойства российские СМИ называли размещение оружия НАТО в (странах-членах) Румынии и Германии. В одной из статей "Ленты" о размещении американского атомного оружия в Германии и других европейских странах отмечалось, что "немирный американский атом появился в Европе через пятнадцать лет после окончания Второй мировой войны", что явно связывало то время с современностью (Мельникова и Куприянов 2015). Для усиления осознания угрозы было опубликовано не менее двадцати четырех статей и передач о случаях, когда США были на грани нанесения ядерного удара по СССР, или о протоколе его нанесения.
Любопытно, что российское очернение США приобрело многие черты, которые, по крайней мере для западной аудитории, могут показаться более применимыми к СССР. Приписывание США характеристик СССР времен холодной войны стало примером обвинения российского Министерства обороны в том, что Запад ведет пропаганду в большевистском стиле, а именно создает агитки, 21 для распространения дезинформации о том, что российские самолеты наносят - или, скорее, не наносят - удары по ИГИЛ (MID 2015e). Это привело к странной ролевой инверсии, в которой утверждалось, что Россия стала Западом, а Запад - "злодеями".22 В передаче "Вести недели" под названием "Мы меняемся местами с Западом" Дмитрий Киселев предложил, пожалуй, самый вопиющий пример такого подхода, заявив, что Россия сейчас гораздо свободнее Запада, который стал похож на СССР, опять же ссылаясь на западный образ СССР как деспотичного государства (Чигишов 2015e: 01.08.47). Очевидно, что некоторые элементы были шутливыми, и в них присутствовал юмористический тон, как в следующем отрывке, который следует через несколько секунд после приведенного выше: "Это напоминает советские лозунги "если вам нравится джаз, вы продадите свою страну" [...] скоро Запад будет пытаться тайно прослушивать русские поп-песни". В защиту Советского Союза можно сказать, что в оригинале на русском языке это звучит более убедительно. Тем не менее, смысл был ясен: теперь Россия была страной, которой было что предложить миру, отполированной жесткой и мягкой силой, в то время как США навязывали свою волю другим.
Чтобы создать доказательства принудительного характера отношений США со своими "союзниками", российские СМИ (и телеканалы с особым рвением) представили США как все еще оккупирующие Германию и Японию в 2015 году (Чигишов 2015б: 1.47.30). Этот аргумент способствовал созданию впечатления, что страны заключают союз с США - и, соответственно, против России - только потому, что находятся под угрозой их вторжения. Опять же, это переводит нарратив, использовавшийся против Советского Союза, на США. Например, Дмитрий Киселев обвинил США в разрушении осознания немцами и японцами своей культуры и наследия (Чигишов 2015d: 01.18.33), связав войну с более широким нарративом о культурной колонизации против культурного сознания, который стремилась продвигать Россия, и который стал важной частью следующего компонента освещения СМИ Сирии.
Славные дни холодной войны
Представители СМИ и политики ссылались как на позитивные воспоминания о холодной войне, так и на негативные, описанные в предыдущем разделе. Новостные источники использовали нарративы "старых добрых времен" и "плохих старых времен" в один и тот же период времени (октябрь и ноябрь 2015 года), но для обрамления - и оправдания - различных аспектов военной кампании России в Сирии. Если представление о том, что США превратились в злодея времен холодной войны, использовалось для объяснения того, почему западный мир критикует действия России в Сирии, то представление о том, что Россия вновь подтверждает свою значимость времен холодной войны, сопровождало успехи российских военных действий. Этот нарратив был заметен и в декабре 2015 года, когда СМИ пытались показать, как вмешательство России в Сирии заставило США прекратить политику изоляции или сдерживания России. Согласно этой точке зрения, российское вмешательство в Сирии, поддержка России ее союзниками и/или западными странами и популярность российских действий среди "простых людей" на Западе и во всем мире были сродни достижениям СССР в космосе, образовании и мягкой силе. Они также представляли собой продолжение советской способности поддерживать стратегический баланс с 1950-х по 1970-е годы.