— Даже самая горькая трагедия открывает новые возможности. Мы вернем Америку американцам и восстановим нацию. Граждане Америки, началась вторая революция! Вместе мы построим Америку, которая будет существовать тысячи лет, бессмертную Америку.
На этот раз даже дети в классе присоединились к оглушительным аплодисментам. Их к этому приучили.
Мэдлин коснулась черной панели на стене, и в классе зажглись флуоресцентные лампы. Огромная фигура президента Уинтропа исчезла, и на доске появилась черная надпись почерком Мэдлин:
Пересмотреть сегодняшний урок. Записать на видео отчет о своих чувствах. Завтра мы оценим вас в классе.
…Прозвенел звонок, и шестьдесят детей вскочили с мест. Мэдлин прикрикивала на учеников, пока они выходили из кабинета.
— Марк, не толкайся! Опусти глаза! Сара, подтяни носок, противно смотреть на твою грязную ногу!
Когда последний ребенок вышел, Мэдлин повернулась к Руперту, и ее строгое лицо растаяло в улыбке.
— Кто это у нас тут?
— Иди сюда, — Дэниэл потянулся поцеловать жену, но она отстранилась.
— Вот только не в тюрьме, — сказала она.
Он отступил на шаг от Мэдлин, и она взяла сумочку со стола.
— У тебя, наверное, самая легкая работа на свете.
— Попробовал бы ты каждый день нянчиться с девятью классами из шестидесяти мелких монстров.
— Я думал, ты преподаешь историю.
— А это, по-твоему, что? — Они шли к двери, и Мэдлин указала на доску.
— Кино.
— Только так эти варвары и способны чему-то научиться. Их невозможно заставить читать книги. Половина из них только и ждет, чтобы рвануть домой — отстреливать мусульман в компьютерной игре.
— Половина из них этим и будет заниматься всю жизнь.
— Конечно. — Они вышли в коридор, где было полно людей, и быстро перешли на центральную полосу, по которой не ходили дети. — Но я надеюсь, что они будут сражаться, уважая историю. Они должны знать, ради чего жертвуют собой. Ты забрал печенье?
— Какое печенье?
Мэдлин застыла на месте, и Дэниэл чуть не врезался в нее.
— Я тебе три раза говорила. Мне нужно принести печенье на сбор пожертвований для Дамского общества древностей. Печенье с карамелью. Дэниэл, я просила тебя три раза! — Ее голос зазвучал на октаву выше. — У вас в мужском клубе сегодня есть собрание?
— Ну, конечно, сегодня же среда.
— Тогда мы должны быть в церкви к пяти! Дэниэл, мне нужно купить печенье в той же пекарне, «У тетушки Фриззи». Ты знаешь, где это, — она поспешила к учительскому лифту. Руперт старался не отставать.
— Ты же вроде должна печь его сама, — заметил он.
— Замолчи, Дэниэл. Теперь все подумают, что мне плевать на общее дело.
На парковке они пошли к машине Дэниэла, двери которой заранее открылись. Было решено вернуться за автомобилем Мэдлин позже.
— Поверить не могу, что ты так со мной поступил, Дэниэл, — голос Мэдлин звенел от ярости.
— В каком смысле? Эй, смотри, что это на кресле!
Мэдлин распахнула дверь, и ее лицо расплылось в улыбке. На пассажирском сиденье красовался пухлый белый пакет с портретом синеволосой тетушки Фриззи. Рядом лежала пустая коробка из-под печенья, оставшаяся с прошлого Рождества.
— Дэниэл! — Мэдлин взяла пакет и коробку и протиснулась на сиденье. Руперт сел рядом. Двери машины автоматически закрылись без единого звука.
— Так что же это? — спросил Дэниэл.
— Ты невыносим. Вот теперь поцелуй меня.
Пока Руперт выезжал с парковки, Мэдлин перекладывала печенье в коробку.
Глава 4
Новая церковь Святого Духа занимала двадцать акров в квартале Пасифик Палисейдс, территория включала длинную полосу пляжа, огороженную от посторонних. Руперт подъехал к охраняемым воротам, которые опознали его машину и автоматически открылись. Он двинулся вглубь по выложенным кирпичом дорожкам, обсаженным пальмами. Когда машина повернула за угол, Дэниэл и Мэдлин увидели огромную церковь с необъятным золотым куполом, сверкающим в лучах заката.
— Не опоздай на собрание мужского клуба, — сказала Мэдлин. Она поправила прическу, глядя в зеркало. — Надеюсь, Доротеи сегодня не будет.
— Кто это?
— Доротея? Основательница и президент Дамского общества древностей, — Мэдлин посмотрела на Руперта так, будто он обязан был помнить всех участниц ее церковных собраний. — Ей-богу, она ненавидит всех, кто моложе шестидесяти.
— Выбери другой клуб.
— Мне не нравится больше ни один из тех, что собираются по средам.
— Тогда сиди дома по средам.