— И куда же я пойду? Магия везде. От неё не спрячешься. И я не оставлю ее в беде.
Это я осознавала с полной ясностью. Целью было не сбежать из одного мира в другой, а найти баланс между моей жизнью Дуги, и моим существованием Плоской.
— Предположим, я спрячусь. Ты увезешь меня куда-нибудь, где Дуги меня никогда не найдут. Ты бы поехал со мной?
Было удивительно, как он умудрился даже в такой крошечной кабине своего грузовика отстранится ещё больше.
— Мы же это уже обсудили. Я не уеду из Чикаго.
Конечно же не уедет. Он не может бросить Тесс. И если я хочу, чтобы они и дальше оставались в безопасности, то тоже не могу уехать.
— Тогда я тоже останусь.
— Не делай этого, — сказал он. — Поезжай в Нью-Йорк, так как вы планировала с Верити. Или мы найдем другое место, где ты сможешь спрятаться от Дуг. Но не оставайся здесь из-за меня.
Я попыталась выглянуть в окно, но оно замерзло и скрывало знакомый вид моего квартала: магазин запчастей, химчистка, страховое агентство. Я поскребла ногтем большого пальца по стеклу и сосредоточилась на линиях, вместо боли, которую причинили его слова.
— Ты хочешь, чтобы я уехала?
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Если ты останешься здесь, то неизбежно увязнешь в мире Билли. Ты заслуживаешь лучшего.
— Я заслуживаю сама принимать решения, — сказала я. — С какой стати решаешь ты, что для меня правильно, а что нет?
— Потому что я тебя люблю.
Я резко повернулась, сначала испытав шок, потом возбуждение и неописуемый восторг так, что только пояс безопасности сдерживал меня, чтобы не броситься через всю кабину к нему.
Он бросил взгляд в зеркало заднего вида, перестроился на другую полосу, а затем посмотрел на меня.
— Что? Ты ведь уже знала.
— Ты этого никогда не говорил. Ни разу.
Сами слова он никогда не произносил, сдерживал их также, как и правду о своем прошлом, и я думала, что так и останется.
Поэтому и я тщательно следила за тем, чтобы случайно не произнести их, потому что боялась, что если мы начнем говаривать о нашем будущем, то всё может плохо закончиться. И все же мы как-то угодили в этот разговор, как в речку, чьи опасные течения и скалы были скрыты под поверхностью. Во время такого обсуждения мы должны продвигаться осторожно или же рискнуть быть разодранными в клочья. Его слова были подобны спасательному кругу.
Он дернул плечом, но то, как его глаза смотрели то на меня, то на дорогу, туда-сюда, выдавали, как сильно он нервничает.
— Теперь я это сказал. Это что-то меняет?
Я взяла его под руку.
— Да, дурак.
Он любит меня. Возможно, я смогу рассказать ему правду о том, что я сделала, и он меня простит. Ведь людей, которых любишь, следует прощать, верно? Разве не так всегда говорила моя мама? Возможно, это все-таки хорошо для нас закончиться.
Он припарковался в нескольких домах от Морган.
— Значит ли это, что теперь ты будешь меня слушаешься?
— Полагаю, это зависит от того, что ты скажешь.
Я отстегнула ремень безопасности и придвинулась к нему достаточно близко, чтобы видеть щетину на подбородке, которая отливала золотом, карамелью и рыжиной. Его кожа пахла мылом марки «Ивори» и сосновыми щепками.
Он положил мне руку на затылок и посмотрел в глаза.
— Я люблю тебя. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я очень счастлива.
И с каждой минутой становилась всё счастливее. Его слова заставили кипеть мою кровь.
— Но ты не в безопасности.
— Я не в безопасности уже с тех пор, как умерла Верити. Ты не можешь спихнуть меня куда-нибудь. Я не…
Я чуть не сказала, «Я не Тесс», но вовремя опомнилась. Было еще рано раскрывать то, что я знаю про Тесс.
— Я не готова уйти.
Он притянул меня ближе, посадил к себе на колени, и прижался ртом к моему.
Руль давил мне в спину, но я этого совсем не замечала, слишком была занята, засовывая руки под его куртку, а затем почувствовала, как напряглись его мускулы под моими пальцами, выдавая возбуждение, только чтобы потом ощутить, как они расслабляются, когда мы поцеловали друг друга.
Ужас того, что Антон рылся в моем сознании, испарился, и как только рука Колина скользнула под мой свитер и его большой палец прошелся по позвонкам, я забыла Антона, Дуг и всех остальных, кроме Колина. Здесь и сейчас он принадлежал мне.
А затем кто-то постучал в окно. Три резких удара. Я отстранилась от ругающегося Колина.
Фигура за окном показалась мне знакомой, и я пересела с коленей Колина на сиденье и поморщилась, когда почувствовала холодный винил через полиэстеровую юбку.