— Хорошо, — сказала я, чувствуя себя неуверенно, в то время, как моё предательское сердце стучало в ушах.
Его глаза омрачило разочарование.
— Я больше никогда не поцелую тебя, Мышонок. Но если когда-нибудь ты поцелуешь меня, то, чёрт побери, делай это с серьёзными намерениями. Я не приму больше никаких оправданий. И не позволю снова сбежать. Если ты поцелуешь меня, то это будет навсегда.
Во мне вспыхнул гнев. А также страх, хотя мне было очень сложно выразить словами то, чего я боюсь.
— Ты настолько уверен, что я поменяю своё мнение.
— Нет. Я вовсе не думаю, что тебе нужно менять мнение, а только лучше с ним познакомиться, — он взял меня за руку. — На сегодня достаточно споров. Пара начинать церемонию выбора приемника.
Глава 21
Когда мы вышли из Межпространства перед Домом водяных Дуг, я узнала место. Это была обширная усадьба с белыми колоннами, виднеющимся за подстриженными кустами. Один раз я уже видела её на фотографиях, которые сняла Верити, когда жила здесь. На короткое мгновение у меня закружилась голова. Ей был знаком этот дом, она оставалась в нём, чтобы тренироваться. Возможно, она также с кем-нибудь подружилась. Мне было интересно, оставила ли она на нём свои отпечатки.
Это так странно, насколько тебя может изменить скорбь. Сначала она оглушительная и диссонирующая и заглушает всё остальное. Ничего не имеет смысла, потому к тебе ничего не проникает. А потом шум становится музыкальным сопровождением, которое хотя и остаётся дисгармоничным, но заглушает уже не всё. А потом она сливается с фоном, изменяет основной тон жизни, но не главную мелодию. И вдруг случается что-то, и ты возвращаешься к самому началу, так что какофония потери заслоняет мир.
Внезапно мне так сильно стало не хватать Верити, что сжались лёгкие, и я, чтобы не упасть, вцепилась в забор. Она была нужна мне здесь. Не для того, чтобы сказать, что мне делать, хотя она сделала бы и это, потому что так было всегда, он она была бы на моей стороне. Она бы меня поняла. Возможно, именно сейчас она была бы единственным человеком в мире, кто был на это способен. Перспектива других была искажена, но Верити посмотрела бы на всё моими глазами и поддержала, пока я пытаюсь добраться до сути дела.
Но её больше нет. Я осталась одна, хотя рука Люка покоилась на моей пояснице, и наша связь была тонкой, но отчётливой. Этот дом был последнем местом, где жила Верити, и даже если она не наложила на него своего отпечатка, потому что провела здесь всего одно лето, это, определённо, сделала Эванжелина: здесь везде чувствовалась изысканная роскошь. Газон был ярко-зелёным и безупречно подстриженным, ракушки на дорожках гладкими и выровненные граблями. На одном конце газона находился пруд, гладкий, как зеркало, на другом фонтан. Кусты вдоль забора были покрыты кремовыми, интенсивно пахнущими гардениями.
Люк немного сильнее надавил мне на спину.
— Иди вперёд, — сказал он. — Открой ворота.
— А разве они не заперты?
— На них наложено заклинание. Но ты член Дома, поэтому тебя они впустят. Так как мы связаны друг с другом, я твой спутник.
— А что насчёт Кварторов?
— Они могут пройти только по специальному приглашению, потому что речь идёт о преемственности. Подожди минутку.
Он быстро открыл отделение в Межпространстве, вытащил из него завёрнутый в ткань кинжал и протянул мне рукояткой вперёд.
— Мне понадобится оружие?
— В этом я сомневаюсь, но я не смогу творить никаких заклинаний, как только мы окажемся внутри, а мне не нравиться мысль о том, что под рукой нет оружия.
— Тогда пусть он будет у тебя.
— Зайти вооружённым в чужой Дом? Тогда я не смогу покинуть его на своих двоих. Ты будешь держать его, я буду держать тебя, тогда всё пройдёт как по маслу.
По моему опыту эти слова были предвестниками катастрофы. Каждый раз. Всё же я приняла от него клинок и отодвинула ткань в сторону, чтобы посмотреть на символы, выгравированные на серебренной рукоятке. Кинжал был небольшим, но тяжёлым. Я видала, каким он был острым, когда использовала его против Антона.
Я очень осторожно снова завернула клинок, направив лезвие от себя.
— Что теперь?
— Открывай ворота.
Я протянула руку, отдёрнула её и попыталась вновь. Лишь лёгкое нажатие пальцами на железо, и магия, казалось, поднялась, чтобы прямо-таки неудержимо проявиться. Ворота распахнулись так стремительно, что ударились о забор и угрожали снова захлопнуться.
Люк перехватил их, подставив ногу.
— Хуже не было бы, если бы ты сделала это немного помягче.
Я мрачно на него взглянула и пересекла ворота. В нескольких шагах от дома и садов тёк журчащий ручей, охватывая их. Вода даже в свете луны была кристально чистой.
— У них есть крепостной ров, — сказала я.
Он присел на корточки и протянул руку над водой. Она сразу же вскипела: синяя энергия закружилась на самом краю, и Люк отпрянул и потряс рукой, как будто обжёгся.
— Ага, как мило, — язвительно сказало он.
— У вас нет крепостного рва, — я спрятала улыбку.
— А нам он и не нужен. Это только хвастовство.
— Безусловно. Вы ведь никогда не хвастаетесь. Но должен быть способ обойти его, — я присела на корточки, ожидая, что ров отреагирует на меня так же, как на Люка. Но моя рука с лёгкостью скользнула в прохладную воду, протекая между пальцев. Магия полностью расслабилась. — Это приятное чувство.
Он встал на колени рядом и протянул руку. Снова вода вскипела. Он переплёл свои пальцы с моими, и она успокоилась.
— Она позволяет прикоснуться к себе, когда я в одно и тоже время прикасаюсь к тебе, — сказал он. — Снимай обувь.
— Серьёзно?
— Он слишком широкий, чтобы перепрыгнуть, так что мы снимем обувь и перейдём вброд, или ты можешь испортить пару очень красивых сапог, — он снял собственные из явно дорогой чёрной кожи и сунул под мышку, прежде чем предложить мне свой локоть. — Лучше не опаздывать. Так ты точно не заслужишь благосклонности других, понимаешь?
Я сняла сапоги, сунула в них кинжал и взяла Люка под руку. Сейчас мне нужна любая благосклонность, какую только можно получить.
Вода была освежающе холодной, и я почувствовала на подошвах покалывание, когда магия отреагировала на Линию, проходящую вдоль ручья. Через три шага мы добрались до другой стороны и снова одели обувь.
— Не хочешь забрать его теперь? — я попыталась протянуть Люку завёрнутый в ткань кинжал, но он поднял руки в отклоняющем жесте.
— Я же сказал, я не могу носить здесь оружие. Просто засунь его в сапог.
Конечно. Это сработает, пока в какой-то момент он не располосует мне икру.
Но я всё-таки сделала, как он сказал и ощутила контуры ножа на ноге. Мы медленно пересекли лужайку, прошли мимо изысканных фонтанов и пруда, в котором плавало много карпов кои, а затем вверх по элегантной главной лестнице. Когда Люк кивнул мне, я постучала в дверь. Тяжёлый дверной молоток из кристалла лежал в моей руке.
Дверь распахнулась. Внутри напряжённо стояли Кварторы, облачённые в церемониальные мантии. Только Доминик выглядел более-менее расслабленным, но казалось даже он немного съёжился. Всё ещё могущественный, но это могущество проявлялось каким-то лживым образом, худой и голодный, а не смелый и уверенный в себе.
Напротив стояли три другие Дуги, все в светло-голубом Марэ, водяных Дуг. Они скользнули вперёд, а их лидер — азиатка, чьи волосы струились вниз гладким, иссиня-чёрным водопадом, с отдельными, кобальтовыми прядями — заговорила:
— Ты Сосуд и пришла со спутником.
— Правильно, — ответила я.
С каждым разом, когда кто-то называл меня так, мне становилось немного легче говорить «да». Титул казался чуточку более приятным. Я не была уверена в том, что это означает: осваивалась ли я постепенно с ролью или же сдалась?
— Я Маура Фитцджеральд.
— Я Сабина Леварет. А это Ирис, — она указала на вторую женщину, стоящую рядом, — и Джошуа.
Полный, пожилой мужчина кивнул. У всех троих был одинаковый пронзительно вопрошающий взгляд, который я привыкла видеть у Паскаля.