Оным я не являлась. Уже через пару минут подобного блуждания в голове не осталось ни одной мысли, кроме невнятных нецензурных восклицаний. А когда пришлось с этой же конструкцией усаживаться на Рыжего – то мысль появилась. Одна. Поймать бы того, кто придумал двуручники за спиной, прикрутить оное сзади и прогнать километров надцать!!!
Просить или еще как выказывать свое замешательство я не стала. Если уж мне решили ответить таким образом… В конце концов, у меня есть гордость! Сама справлюсь. Не маленькая.
Так что упрямо пыталась залезть на коня, пока за «меч» не дернули, напрочь срывая со спины. Удивленно оглянувшись, я наткнулась взглядом на воина, равнодушно зашвыривающего лесину куда–то в заросли. Потом меня, все еще недоуменно хлопающую глазами, закинули на коня, и компания тронулась дальше.
Дилона неожиданно уступила мне место рядом с нашим предводителем, и Сорт стал просвещать меня дальше:
– Двуручные мечи за спиной никогда не носили, сама теперь понимаешь, почему, – угрюмый кивок был ему ответом. – Обычно он носился, во–первых, без ножен, так как доставать его было делом долгим, а во вторых – или на плече, или, чаще всего, у седла. Это оружие для конного боя, когда длины клинка хватает как раз, чтобы достать пешего, или для банальной мясорубки на длинной дистанции. Это очень… специфичное оружие для узких профессионалов. Оно требует соответствующей комплекции. То есть человек низкого роста или хлипкого телосложения никогда не станет пользоваться подобным оружием. Тем более – держа его одной рукой.
– А откуда ты про руку знаешь? – прервала занимательную лекцию я. Действительно – интересную. До этого момента все мои знания оружия сводились к тому, что я могла отличить меч от лука и копья. А все их разновидности, типы, и прочее было для меня тайной не за семью – а за семьюдесятью семью печатями.
– Да… видел, как ты пыталась его поднять… – щеки стали горячими, а взгляд надолго поселился в районе передней луки седла.
М–да… Вот так вот понимаешь, что не все то, что красиво звучит на самом деле имеет место быть. И, повторяя за кем–то особенно в присутствии тех, кто хоть что–то в этом понимает, рискуешь выставить себя… не сильно осведомленным человеком.
До города мы добрались без особых приключений. Один раз я умудрилась заблудиться, отправившись к ручью за водой. В другой раз ночью заснула около ш'кара, наивно полагая, что это хвост Дилоны. Наутро шок был и у меня, и у зверушки. Видимо, она тоже приняла ночью меня за кого–то другого. Так что даже вознамерившийся утром посягнуть на наше отдохновение дарг был злобно искусан боковой головой. За что я потом персонально эту голову долго чесала за ушами.
Кстати, зверек оказался мужского рода, но имени не имел. До тех пор, пока я не достала Морни, канюча у него над ухом «Почто животинку забижаешь?!». Психанув, рогатый предложил мне поименовать объект раздора самостоятельно. Думала я не долго, имя уже было заготовлено и вертелось на языке. Что же касается того, что беловолосого от него перекосило – сам виноват! Предлагала же, называй сам!
Отныне трехголовый монстр откликался только на Змейго Рыныча. А я что? Я – ничего! Славное имечко, почему бы не использовать?.. Надо ли уточнять, что со ш'каром мы после этого стали закадычными друзьями, и он даже соглашался меня возить? Дарг шипел, плевался, сверкал на меня зеленющими глазищами, но ничего поделать не мог. Сии зверушки если уж себе что–то в голову вобьют… Хотя бы в одну. Не говоря уже про все три!
Короче – сам виноват, и все тут!
Про Рыжего я тоже не забывала, конячка он славный, просто загляденье. Дига я не видела, да и не особенно хотелось. Обида прошла, перейдя в слабую благодарность. Ведь правда – вписала бы я в повествование мужика с веслом, ой, то есть героя с мечом и что? Закидали бы меня тапками, а то и сапогами злобные тестеры, так что не было бы мне прощения…
В общем – волку я, конечно, ничего такого не скажу, но спасибо ему.
Так вот, о городе. Он стал для меня неожиданностью. Сперва показалось, что местность какая–то до боли знакомая. Словно я тут когда–то уже была. Как такое может существовать, если я тут вообще впервые – понятия не имею, но есть. А потом, когда из–за поворота показались городские стены, выложенные из светлого камня… Честно признаюсь – первым желанием было рвануть назад и не останавливаться, пока до того самого болота не доеду!
Короче – это был город из моего сна. Уж его–то я не забуду никогда. Наверное… даже название вспомню… щас… А! Тамилат, вот! Только мне туда о–о–о–очень не хочется. Какое–то глубинное чувство самосохранения вопило в громкоговоритель, что «туда не ходи!». Но не могла же я развернуться и на глазах у всех дать деру. Во–первых, догонят, а во–вторых – начнут спрашивать, с чего это такая странная реакция? Так что будем молиться… э–э–э–э…
Кстати, а кому можно молиться мне?! Самой себе, что ли? И как это будет выглядеть? М–м–м–м… Где–то так:
– О, всемилостивейшая я! Дай мне, бедной и несчастной, то–то и то–то.
А потом забегать с другой стороны алтаря и пафосно вещать:
– Бери, дщерь моя, и не греши…
Блин, маразм какой–то получается…
– Мирин, ты что там, заснула?! – ворвался в мои размышления и фантазии раздраженный голос Морни.
Приоткрыв зажмуренные для большего полета фантазии глаза, я обозрела довольно интересную картинку. Лишенный всякого управления Рыжий остановился около чем–то приглянувшегося ему куста, увлеченно объедая оный. Все остальные, не обратив внимания, спокойно проехали мимо и кинулись, когда до пересекавшего небольшую речушку моста осталось всего ничего. Причем – заметил Змейго! Он уперся всеми четырьмя ногами, наотрез отказываясь идти дальше. Когда же, обеспокоенный таким поведением дарг завертел головой, то узрел меня, сидевшую с зажмуренными глазами и пасущегося коня.
В результате мне высказали много всего о собранности, внимательности, а так же о том, чем следует заниматься по ночам, чтобы не спать в седле днем. Ха, кто бы говорил! Сам всю ночь курсировал туда–сюда, туда–сюда! Вот возьму – и сдам Виллису, пусть лечит от всего подряд! О чем я и сообщила шепотом воспитывающему меня беловолосому. Тот поперхнулся, удивленно взглянул, скомкал нравоучение и сделал вид, будто его тут и не стояло. Хы–хы, бои–и–и–ится у нас народ современной медицины! Теперь знаю, чем шантажировать буду!
Но препирайся, не препирайся, а широко распахнутые ворота становились все ближе и ближе, надвигаясь с неотвратимостью электрички. Ну все, если я из этого города не выеду, считайте меня патриотом…
Стража на воротах придирчиво изучила равнодушно восседавшего на своем монстрике дарга, критически окинула нас взглядом и, получив положенную пошлину – пропустила внутрь кольца стен. Все это время я усиленно изображала из себя приведение, кутаясь в плащ по самые ноздри. Внимания мне, к счастью, много не уделили, так что от сердца немного отлегло.
– Давайте проедем через центральную площадь, – попросила Дилона, умоляюще глядя на воина. – Говорят, тут очень красивый храм Отца Богов…
Ну вот, похвальное желание поскорей забиться в собственную комнатушку и не светиться кануло в Лету, судорожно булькнув напоследок. Сорт улыбнулся и решительно направил своего коня на эту самую площадь. Ехали мы шагом и довольно свободно, так как остальные лошади не были привычны к свободно разгуливающему ш'кару, шарахаясь в стороны. Зато пробок не было. Хотя возчики, едва не скинутые с козел резким телодвижением своей скотинки, яростно желали нам разумного, доброго и вечного.
Морни плевал на это с высокой колокольни, гордо демонстрируя всему миру рожки с каменной физиономией. Обе ладони нестерпимо зачесались, от желания вытворить что–то… душевное! Видимо, я смотрела сильно уж пристально, так как дарг покосился на меня и на всякий случай отъехал подальше. Проводив его разочарованным взглядом, пришлось наслаждаться видами города. Пока мы не выехали на площадь…