Минако, разобравшись со своей салфеткой, уже тянула руки к салфетке Усаги, и была по-прежнему насупленной и молчаливой.
Кунсайт, казалось, всерьез задавался вопросом, что он здесь делает, прижатый с одной стороны суетливой Рей, а с другой — словно окаменевшей Минако.
А теперь еще Нефрит вдруг резко прервал беседу с Макото, побледнел и уставился на что-то, что находилось за спиной Усаги.
Она едва не взвыла — ужин еще даже не начался толком, а они уже потеряли лучших бойцов!
========== Часть 2 ==========
Нет. Этого не может быть. Это не справедливо. Только не сейчас!
Нефриту казалось, что он залпом проглотил целый стакан льда и теперь внутренности у него скованы холодом.
Какова, скажите на милость, вероятность того, что из всех ресторанов города он в субботний вечер оказался в том, куда на свидание пришла его бывшая девушка?
Она только что зашла внутрь, и с губ у нее сорвалось облачко сизого пара. Нару, по-прежнему очаровательная со своими короткими рыжими кудряшками, улыбалась, согревая дыханием побелевшие от холода ладони, и взглядом выискивала свободный столик.
А рядом с ней — о, ужас! — находился самый невыразительный, самый мешковато одетый очкарик в мире. Из той породы заучек, что жутко раздражают в школе, потому что они обязательно знают ответы на все вопросы и непременно должны вставить свою мнение в любой разговор.
Но Нару улыбалась этому умнику. Улыбалась нежно и тепло, как когда-то самому Нефриту.
Уму непостижимо! И трех недель не прошло с тех пор, как они расстались, а она уже вовсю по свиданиям бегает! Вот так, стоило только отказать ей в том, чего ей хотелось — и она нашла другого поклонника, который наверняка будет сговорчивей.
Нефрита словно под дых ударили.
А еще его называют непостоянным!
Он помнил, что пообещал Мамору ограничиться сегодня бокалом вина, но в горле у него нещадно зудело, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он был зол, расстроен и оскорблен.
Поэтому подозвал официанта.
— Двойной бурбон, будьте добры. Без льда, — твердо произнес он, демонстративно не замечая устремленного на него взгляда Мамору.
Ему сегодня не помешает одна щедрая порция бурбона, чтобы согреться.
Ну и было бы неплохо, если бы Нару ненароком увидела его в компании очаровательной пышногрудой Макото.
***
Джедайт с плохо сдерживаемым раздражением смотрел на текст на экране.
Все же было так хорошо — но нет, Тетис решила, что этот вечер просто идеален для того, чтобы поругаться с женихом через текстовые сообщения.
Он просил ее отложить перебранку до возвращения домой, а в ответ получил только еще более гневное сообщение, над которым теперь мучительно размышлял.
Он не был настроен сегодня ссориться, и совершенно не понимал, почему его невеста злится. Ну да, он пошел на встречу с подругами Усаги. Да, их вместе с Мамору пятеро, и девушек получается пятеро — совпадение странное, но не такое уж невероятное. И это вовсе не какое-то глобальное свидание вслепую, где для Джеда найдется новая подружка, ради которой он бросит свою возлюбленную.
Для него все это было совершенно очевидно. Так почему же Тетис, умная, взрослая, образованная женщина, не могла этого понять? Она швырялась в сообщениях едкими словами, как будто Джед уже заявился домой растрепанный и перепачканный помадой, и категорически не хотела слушать разумных опровержений своим глупым теориям.
— А вы чем занимаетесь, Джедайт? — спросила у него сидящая напротив обладательница роскошной фигуры, на которую положил глаз Нефрит.
Джедайт напрягся изо всех сил, но не сумел выудить из памяти ее имя.
Мегуми? Миюки? Что-то на «м», точно…
И тут, как назло, Тетис, не дождавшись ответа, прислала новое обвинительное письмо.
— Прошу прощения, — пробормотал Джедайт, обращаясь к Мегуми-Миюки, и вновь вернулся к телефону.
К тому времени, когда Джед написал и отправил ответ, он уже напрочь позабыл о том, что кто-то к нему обращался.
***
Минако не обращала внимания на то, что извела три салфетки, превратив их в истерзанные клочки бумаги.
Она мысленно репетировала остроумные фразы и едкие замечания, которые могли бы легко поставить на место зазнавшегося друга Мамору. Оттачивала их, как оружие. Проигрывала в голове сцену у стойки метрдотеля раз за разом — каждое свое движение, каждый взмах волос, каждый смешок и изящный поворот перед уходом. И не успокоилась, пока не довела все до совершенства. До финала, в котором она гордо уходила, звонко стуча каблуками, а этот грубый самонадеянный Кунсайт провожал ее тоскливым взглядом, понимая, что его только что уделали.
Вот только возможность для триумфа Минако была упущена полчаса назад.
— Мне очень жаль, — вдруг шепнул кто-то над ее ухом, пустив по шее цепочку мурашек.
Минако вздрогнула, поднимая глаза. И тут же наткнулась на светло-серый, как пасмурное утро, взгляд.
Кунсайт из ее воображения, высокомерный и коварный, как злодей из мультфильмов, мало чем напоминал говорившего с ней настоящего Кунсайта. У этого была приятная улыбка. И тонкая паутинка морщинок в уголках красивых глаз, которая говорила о том, что он улыбается гораздо чаще, чем Минако могла бы подумать.
И еще от него хорошо пахло — чем-то древесным и уютным, очень взрослым. Из-за этого запаха на Минако как будто нашло легкое наваждение. Оно очень мешало разумно мыслить.
— Простите? — пискнула Минако, не обнаружив никаких других слов в голове.
Улыбка на его губах стала чуть мягче.
— Это вы меня простите, — покачал головой Кунсайт, — некрасиво с моей стороны было просто отодвинуть вас в сторону. Я был груб. Теперь из-за меня вы расстроились.
Из-за…
Ох.
Он что же, думает, что Минако из-за него расстроилась?
Что ее расстроило его поведение? Что она теперь места себе не находит, гадает, почему он так поступил и чем она его с самого начала сумела так против себя настроить? Что она снова и снова повторяет произошедшее в голове?
Просто смешно!
Нет, конечно, все это было правдой.
Но кто позволил ему так думать?
Минако собрала волю в кулак и вспомнила, что она великая актриса.
На щеках тут же заиграл румянец, глаза заблестели, губы, подчеркнутые лишь вишневым бальзамом, растянулись в радостной улыбке.
— Да что вы! — махнула рукой Минако, взметая в воздух клочки салфеток. — Я вовсе не из-за вас расстроилась, что за чепуха! Просто сегодня был тяжелый день, и…
Она тараторила быстро и возбужденно, на ходу выдумывая события своего дня, приукрашивая их, создавая реальность главной героини молодежного ситкома.
В пылу своей речи Минако обратила внимание, что глаза ее собеседника, пусть и были так же направлены на нее, казалось, остекленели и ничего вокруг не видели.
Он ее не слушал.
Минако несколько сникла, но не сбавила оборотов и тем же фальшиво-радостным голосом продолжила:
— А потом — представляете? — кракен украл мою косметичку. Я позвонила человеку-пауку, надеялась на его помощь, но он сказал, что не может, потому что его паутина закончилась и он как раз торчит на заправке. Ну, тогда я сама взяла мачете, залезла на Эйфелеву башню и сбросила кракена оттуда. Ну разве это не замечательно? — закончила она звонким пронзительным смехом.
Кунсайт едва заметно поморщился и выдавил из себя вежливую улыбку.
— Отличная история.
— Вот и я так думаю, — сладко произнесла Минако, искренне желая этому зануде удавиться собственным галстуком.