Я сдуваю пепел со своего ножа и встаю. Пейшенс что-то бормочет во сне, затем отворачивается. Я иду в сторону Мали. Она лежит, положив голову на передние лапы. Её умные глаза ловят каждое моё движение. Я сажусь рядом и глажу её тёплую шерсть, как вдруг позади меня, среди ветвей, что-то громко начинает шуршать. Должно быть, это целая армия полевых хомячков.
Я молниеносно оборачиваюсь с вопросом:
- Сай?
Ответа нет. Вместо него вижу пару чёрных глаз, исчезающих за деревом. Нет, это не глаза - тёмные стёкла солнечных очков на фоне белой кожи, в обрамлении тёмных волос. Я вскакиваю, обтираю рукоятку ножа о свои брюки и крепко сжимаю её. Купид, очередной. Я никогда ещё не испытывала стольких упорных атак одну за другой. Был ли он среди напавших на нас в Лондоне? Нет, я не могу себе этого представить. После совершённой нами уловки они не могли выследить нас так быстро.
- Сай! - шепчу я, в этот раз чуть громче. Да уж, ему отлично удалось постаять на вахте. - Мали! - Когда я смотрю на свою собаку, она уже заняла позицию возле Пейшенс. Она внимательно глядит на меня. Она чувствует моё беспокойство, но почему она не заметила Купида? На размышления нет времени. Я медленно подкрадываюсь к дереву, за которым он скрылся. Никакого движения, но я чувствую, как он стоит с другой стороны ствола и выжидает, что я совершу ошибку. Что я проявлю невнимательность на долю секунды, и он сможет наброситься на мою подопечную, как беркут на мясо кролика в Сиерра Фантастика.
Я почти дошла до дерева. Я не уверена, придумала ли я всё это или с другой стороны дерева слышны напряженные вдохи. Готовая нанести удар, я поднимаю нож, когда позади меня неожиданно слышится шум, и силуэт прорывается через ветви. Я тотчас оборачиваюсь и готовлюсь к броску. В последнее мгновение я понимаю, что это всего лишь Сай.
- Что такое? - спрашивает он, затаив дыхание, поднимая руки и недоверчиво глядя на мой нож. - Ты позвала меня лишь для того, чтобы убить?
Прежде чем я успеваю ему ответить, я замечаю новое движение. Купид отлепляется от ствола дерева и исчезает в темноте.
- Присмотри за Пейшенс! - кричу я, а затем бросаюсь в погоню. Так быстро, как могу, я пробираюсь между деревьями. Вьюнки и кустарники на земле, казалось, хотят задержать меня, словно сговорившись с ловцом детей, но, несмотря на это, я дышу беглецу в затылок. Его вновь и вновь поглощает тьма, и затем, когда я уже думаю, что упустила его, мелькает его светлая кожа, потому что он оборачивается, чтобы убедиться, что я ещё здесь.
- Стоять! - кричу я, но он, конечно же, не останавливается. А наоборот, ускоряет шаг. В отличие от меня он привык не полагаться на своё зрение, так что дремучий лес доставляет ему гораздо меньше сложностей, чем мне. У меня нет выбора, кроме как тоже побежать быстрее, и, хотя я вытягиваю свободные руки, чтобы вовремя преодолеть препятствия на своём пути, я снова и снова ударяюсь плечом о грубое дерево и больше шатаюсь, чем бегу. Постоянно я выбиваюсь из ритма и просто не могу набрать привычную скорость, а шаги Купида замирают вдали. Но несмотря на это, я продолжаю бежать, я не могу признать своё поражение. Я не могу допустить живого Купида вблизи Пейшенс, который запросто может вернуться и вновь подкрасться к нам. Я бегу и бегу и почти уверена, что окончательно его потеряла, когда неожиданно вырываюсь из леса и приземляюсь на лугу. Высохшая трава высотой по колено, серая в облачной ночи. Я снова вижу Купида, он уже почти пересёк луг и зигзагом устремляется к опушке леса, напротив. Это однозначно мужчина, и я бы сказала, что он молод, моложе Слэйда и его товарищей, но больше не могу ничего разглядеть.
Зато теперь могу наконец бежать быстрее. Я прибавляю скорости и сокращаю расстояние между нами.
А потом - и это для меня, как гром среди ясного неба! - я начинаю увязать... Рывок, сделанный в попытке продолжить бег, сшибает меня с ног, и я падаю на ладони и колени в жирную, сырую трясину.
«Болото“, - со скоростью молнии проносится в моей голове.
Я пытаюсь освободиться, но, очевидно, я безнадёжно застряла. Быстро и полностью тонут мои сапоги, затем я начинаю ощущать, что влажная тина подбирается к моим голеням. Мне нужно выбираться отсюда, и притом - быстро!
«Забудь о Купиде», - говорю я себе, - «и ни в коем случае не впадай в панику».
Кисти моих рук исчезли в трясине полностью. Я откидываюсь назад и сначала вытягиваю правую руку, затем освобождаю левую. Мои глаза лихорадочно ищут то, за что я могла бы ухватиться, но не находят ничего, кроме жалких остатков травы, растущей по краю болота. Они не выдержат моего веса, любая попытка стала бы напрасной тратой времени. Мне нужно сосредоточиться. Что я, проходя подготовку, узнала о болотах? Нельзя барахтаться, нужно распределить вес тела на максимально возможную площадь.
Я осторожно опускаюсь назад и с ужасом обнаруживаю, что и колени погрузились в тину. Свободны теперь лишь бёдра, но этого должно хватить. Я ложусь на спину, ощущаю, как она и затылок намокают. И вот я лежу, распластавшись и раскинув руки, посреди трясины, которая тихо побулькивает вокруг меня.
Я смотрю на небо. Дымка от отдалённой промышленной зоны Лиссабона скрывает звёзды, месяц - лишь узкий, почти белый серп. Словно кривая ухмылка.
«Поторопись!» - говорю я сама себе и концентрируюсь на своей правой ноге. Осторожно пытаюсь приподнять её, не создавая слишком сильного давления остальными частями тела. Я чувствую сопротивление воды, которая, отступая, почти снимает с меня сапог, ил протестующе чавкает, однако, хоть и очень медленно, мне удаётся освободить ногу из трясины. При этом верхняя часть моего тела почти не погружается в неё, хотя мне и кажется, что болото лишь того и ждёт, чтобы сожрать меня одним большим глотком. Самое важное - оставаться спокойным, всегда и везде. Несмотря на это, моё сердце начинает больно биться о грудную клетку, когда я пытаюсь сделать то же и с левой ногой.
Не получается. Мне просто не удаётся приложить достаточно усилий, не опираясь правой ногой. Подтягивая левую ногу, с каждым сантиметром правая снова уходит вглубь.
- Проклятье! - тихо говорю я и на долю секунды у меня возникает соблазн позвать Сая, однако он должен оставаться рядом с Пейшенс, любой ценой. Я могу лишь надеяться, что на него можно положиться. Я даю себе пару секунд на то, чтобы перевести дух, и, в очередной раз, изо всех сил подтягиваю ногу. Ничего не получается. Наоборот, возникает такое чувство, как будто какая-то холодная, как лёд, рука обхватила мою щиколотку и держит её смертельной хваткой. Верная добыча! На самом ли деле то, что я слышу вокруг себя, - это лишь бульканье трясины, или это, скорее, слова, как если бы кто-то говорил шепеляво, брызгая слюной.
«Спускайся к нам, Джолетта. Мы давно тебя поджидаем. Сюда, в болото!»
Я закрываю глаза. Я не в праве позволить довести меня сейчас до сумасшествия.
Вдруг совсем неподалёку от меня раздаётся лай. Мои глаза широко распахиваются и видят на краю болота четырёхногую тень.
- Мали! - в ужасе кричу я.- Мали, стоять!
Моей собаке ни в коем случае нельзя ко мне приближаться, однако приказания её не интересуют. Она совершает быстрый прыжок вперёд, разбрызгивая грязную воду, и её передние лапы чуть-чуть увязают. Мали молниеносно вцепляется зубами в мой правый сапог, с большим усилием делает два шага назад задними лапами, и ей удаётся освободить передние. И затем она изо всех сил тянет меня за ногу. Я вскрикиваю, когда острые зубы пронзают кожу ботинка, но Мали не реагирует, а просто продолжает тянуть и тащить. Моё тело постепенно приходит в движение. То, что я не могла осуществить сама, совершает отчаянное напряжение сил собаки. Я ощущаю, как трясина отпускает меня, сантиметр за сантиметром. Наконец я и сама могу принять участие в своём освобождении. Затем лежу без сил на краю болота, а Мали лижет мне лицо.