Неразговорчивый Тоби кивнул, не отрывая глаз от ковра.
– Ясно. Она знает, что вы сейчас здесь? Эмма покачала головой. Девочки зашагали по комнате: разговор им наскучил. Люси сунула палец в нос и принялась ковырять там, с любопытством оглядывая мои коробки, копаясь в моих вещах и с интересом перекладывая их с места на место. Потом она услышала шум. И подняла голову.
– Там ваш малыш? Марта сказала, что у вас есть маленький.
– Нет, мой малыш спит в машине. Скоро я его разбужу, и вы познакомитесь. Там мой друг. Он помогает распаковать вещи.
– Ваш любовник? – загорелась Люси, рванув по лестнице. Эмма и Тоби еле поспевали за ней.
– Нет, он не мой любовник, – ужаснулась я. – Почему ты так решила?
– Марта сказала, что вы ушли от мужа, значит, у вас наверняка любовник. Сказала, что вы, наверное, мимфонамка.
Ах так. Эта Марта нравится мне все больше и больше. Вполне возможно, что она станет моей новой лучшей подружкой в округе. Я услышала, как дети обнаружили Майкла: судя по всему, они были знакомы. Потом они нашли кровати, на которых можно попрыгать, и одеяла для игр в прятки. Раздались радостные визги: Майкл притворился, что не видит, где они спрятались, и собрался на них сесть.
– Ага, хорошо… какая чудесная, удобная кровать…
– Нет! Ааа, нет! МАЙКЛ, СЛЕЗАЙ!!! Последовали суматоха, возня и уморительное катание на лошадках, после чего растрепанная голова Майкла высунулась из-за перил.
– Забыл тебе сказать: эта троица – бесплатное приложение к коттеджу. Они идут в нагрузку. Насколько я знаю, они совершенно дикие и недисциплинированные, и большую часть своей жизни провели в нашей семье, пока мы жили здесь.
– Неужели никто не приходит их искать? – прошептала я. – Что же, никто не знает, где они?
– О, у них есть жуткая няня-матерщинница, все время жующая жвачку; она позволяет детям вытворять все, что им заблагорассудится, лишь бы они не мешали ей лежать тюфяком на диване, есть шоколадки и смотреть «Соседей».
– Но почему Джосс держит такую няню?
– Потому что она у них с рождения близнецов, и Аннабел нравится думать, что она очень надежная и предусмотрительная. Она не верит в официальную систему образования и не выносит назойливых мамаш, чьи безупречно дисциплинированные дети после школы семенят на теннис или балет. Ей представляется, что дети должны бегать по лугам голышом и собирать дикорастущие цветы, такие вот дела.
– А как же Джосс? Неужели ему все равно?
– Думаю, нет, но с Мартой он не может проявить твердость. Ее отец сто лет назад работал здесь садовником, но потом заболел и ушел на пенсию; по-моему, Джосс до сих пор предан этой семье. К тому же такими вещами занимается Аннабел, и он почти ничего не знает. Когда спрашивает, чем занимаются дети, Марта врет почем зря. Эти две чертовки вешают ему лапшу на уши, а он слишком занят, чтобы вникать во все. Правда, у меня за него сердце кровью не обливается. Ты же его видела.
– Мельком.
– Этого вполне достаточно.
Дверь распахнулась; я обернулась и увидела самого Джосса, который стоял на пороге и держал на руках Айво.
– Мне неприятно тебе говорить, – продолжал Майкл с верхнего этажа, – но твой хозяин – самовлюбленный напыщенный старый пердун.
– Кажется, это ваш ребенок, – ледяным тоном проговорил Джосс, передавая мне Айво.
– О! Да, спасибо.
– Он плакал и совсем замерз в машине.
– О! Я хотела развести огонь, прежде чем перенести его в дом. Здесь холодновато. – (Я залилась краской и почувствовала себя ужасной матерью.) – Хмм, Майкл, мистер… Джосс пришел, – успела крикнуть я прежде, чем Майкл проорал сверху очередное откровение.
– Можете называть меня Джосс. Майкл спустился с лестницы.
– Джосс! Как поживаешь? – как ни в чем не бывало воскликнул он и по-свойски протянул «пердуну» руку. – Рад тебя видеть.
– И я тебя, Майкл, – сухо ответил Джосс, коротко пожав ему руку, и повернулся ко мне. – Я пришел спросить, не нужна ли помощь, но вижу, вы и так справляетесь.
Теперь я поняла, почему Майкл назвал его напыщенным: его бостонский акцент был особенно высокомерным.
– Ммм, да, мы… то есть я… я в порядке, – промямлила я без капли высокомерия в голосе.
– Я все еще придерживаюсь своего мнения: вы ненормальная, раз решили жить здесь с ребенком, – резко произнес он, оглянувшись кругом. – Вы в курсе, что дом вообще не отапливается?
– Да, и я привезла радиатор для комнаты Айво и еще один обогреватель для гостиной. Надо только разжечь камин, и все будет в порядке, – невозмутимо ответила я.
Краешком глаза я заметила маленькое личико Люси, высунувшееся из-за перил. Она приложила палец к губам и исчезла.
– Этого мало, обогреватель нужен и в вашу комнату. Я принесу один из дома, ночью будет мороз. Почему вы не разожгли камин?
– Я пыталась, но…
– Дайте сюда, – он отнял у меня спички, разворошил жалкую кучку щепок в очаге и с досадной ловкостью разжег огонь. – И еще вам понадобится каминная решетка, – произнес он, когда Айво, завороженный пламенем, резво засеменил прямо в камин.
– Я куплю, – пробормотала я, оттаскивая Айво. Почему в присутствии Джосса я всегда чувствую себя неряшливой пятиклассницей, которую поймали с пачкой сигарет в кармане школьной формы? – Я уже заказала кое-что в «Джон Льюис», так что добавлю к списку и решетку.
– Только не забудьте. Не хочу нести ответственность за чудовищные несчастные случаи.
Я обуздала злость, подумав, что не ему учить меня уходу за детьми: его сквернословящие дети и сейчас прогуливают школу у меня в коттедже! Но, вспомнив бледное испуганное лицо Люси, я осеклась.
– В остальном проблем нет? Дрова за амбаром, просто подходите и берите. Только не надо брать огромную пустую корзину, накладывать доверху, так, что потом от тяжести не сможете сдвинуть ее с места. Лучше несколько раз сходите. Справитесь, как думаете?
– Разумеется, – огрызнулась я. Я начала понимать, почему Аннабел так много времени проводит за границей. Своим покровительственным шовинизмом он кого угодно достанет. Нет-нет, я уж лучше предпочту невозмутимого лежебоку Майкла. Но если подумать, запищал тонкий голосок у меня в голове, кто все-таки разжег камин? Кто наполнил корзинку дровами? Вовсе не обаяшка Майкл. Я вздохнула. Что ж, значит, мужчины мне вообще противопоказаны. Очевидно, это и есть решение.
– Хорошо, тогда я пойду. Если что-то еще понадобится, дайте мне знать.
Когда он исчез из поля зрения, Майкл звонко щелкнул каблуками и отдал нацистский салют.
– Высокомерный кусок дерьма, – сплюнул он. – Видишь, ему это нравится. В одном из его коттеджей обретается одинокая женщина с ребенком, и оттого он чувствует себя прямо-таки феодальным лордом. Если бы ты была девственницей, он непременно бы взял твою невинность в качестве арендной платы.
– Он тебе не слишком-то нравится, да?
– Да. И не пытайся узнать почему.
Я бы стала допытываться и дальше, но с верхнего этажа украдкой спустились дети.
– Он ушел? – прошептала близняшка с веснушкой.
– Да, ушел.
– Слава богу. Он бы нас прикончил! – Она выразительно закатила глаза, глядя на сестру, и приложила маленькие ладошки к сердцу.
– Не говори глупостей. Он же знает, что вы все дома, и ничего страшного, что вы прибежали сюда.
– Ну, понимаете… он не то чтобы… знает. – Она хитро отвела взгляд.
Господи, да что это за дом, в котором дети сбегают из школы, а их отец ничего не замечает?
– Эй вы, двое, пошли, вернемся в дом обходным путем. – Она потянула Тоби за рукав, и все трое выползли наружу, прокравшись по стенке коттеджа в рощицу, двигаясь зигзагами, как племя краснокожих.
– Знаешь, Рози, мне тоже пора двигать, если ты не против, – сказал Майкл. – В три часа встреча с клиентами из Суперклея. – Он с беспокойством на меня посмотрел. – Не боишься оставаться одна?
Я была поражена. В самом деле, как мне прожить без его бесценной помощи! Но я вежливо, насколько была способна, покачала головой в ответ, оскалила зубы в подобии улыбки и проводила его до машины. Взревел мотор, закрутились колеса, обдав меня грязью, и мы с Айво остались одни.