– Не говори глупостей, ни в чем ты не виновата! – Она схватила меня за руки и отдернула их от лица. – Ты не должна так думать, Рози, все будет хорошо! Папа сейчас отлично себя чувствует, и мы уладим твою проблему, обещаю. Честно, Джиллиан Картрайт – замечательный адвокат по уголовным делам, и она…
– Меня вытащит. Да, я знаю. – Я подняла голову. – Филли, ты думаешь, что я его убила, да?
– Не будь идиоткой! Конечно, нет!
– Думаешь, думаешь, я вижу. Ты считаешь, раз он был толстым мерзким алкоголиком и не давал мне развода, я его и прихлопнула.
– Нет! Нет, я…
– О да, ты не винишь меня, потому что если бы ты имела несчастье быть замужем за такой же свиньей, ты бы поступила так же, но ты явно считаешь, что я его убила, не так ли?
– Я просто считаю, – начала она тихим голосом. Остановилась, облизнула губы и заговорила снова: – Я просто считаю, Рози, что тебе пора прекращать сидеть и ничего не делать. Хватит ждать, пока меч обрушится на твою голову: ты должна что-то предпринять! Господи, этот допрос был уже давно, а ты никому ничего не рассказала, даже своим близким, сама посуди! Твое убогое бездействие и стремление спрятаться – все равно что признание своей вины!
– А Элис считает, что я должна вести себя тихо, – медленно проговорила я. – Она говорит…
– Ах, Элис! – Филли сердито, отчаянно ударила руками о стол. – Ей-то откуда знать? Да в ее богемной маленькой головке нет ни единой мозговой клетки! Она только и умеет помешивать коричневый рис да вязать куколок из экологически чистого овса! Да она не знает, в чем разница между адвокатом обвинения и смягчением наказания; надень ей на голову бумажный пакет, она и то задохнется, не говоря уж об обвинении в убийстве!
– Элис – моя лучшая подруга, – взорвалась я, – и то, что она не заканчивала Оксбридж, вовсе не значит, что она тупая! Не знаю, почему ты всегда так высокомерно к ней относилась, Филли; просто она тебе никогда не нравилась, а если хочешь знать, она мне очень помогла!
– Я бы тоже тебе очень помогла, если бы ты мне позвонила! Одно дело помогать, ничего не делая, и совсем другое – притащиться сюда, когда уже поздно, и вытягивать из тебя признание клещами! Именно этим мы сейчас и занимаемся!
– Вам нужна помощь, девочки? – В кухню заглянул Майлз. – Может, я отнесу поднос?
– Ради бога, прекрати называть нас «девочками» и делать вид, будто мы Дюймовочки какие! Мы можем и сами принести поднос, и руки у нас не оторвутся!
Она выговорила эти слова с такой ненавистью, что я прямо-таки оторопела.
– Извини.
Майлз торопливо удалился, скорее всего, испуганно схватившись за яйца. Повисла тишина.
– Грубовато ты с ним, тебе не кажется?
– О, он уже у меня в заднице сидит, – злобно прошипела она. – Воображает себя долбаным мачо, бродит целый день по ферме с ружьем под мышкой, стреляет в куропаток, а потом появляется на пороге кухни, потирает руки и говорит: м-м-м, как вкусно пахнет! Мне хочется расквасить ему нос! Меня уже тошнит от всего этого, Рози. Я больше не собираюсь изображать из себя домашнюю безропотную женушку, лишь чтобы потакать его сексистской шовинистской гордыне!
Филли с чувством брякнула чашки на поднос и вышла вон из кухни. Я последовала за ней немного погодя. Пусть там успеют обсудить мои дела без меня. Я там – явно лишняя…
– Извините, ребята, но мне пора, – бодро сказала я, войдя в холл. – Марта должна забрать отца из больницы, это его первая ночь дома, так что мне придется переночевать здесь. Я должна искупать детей.
– То есть… мы уже уходим? – удивленно спросила мамочка.
– Можете допить чай, – милостиво разрешила я. – Не торопитесь. – Я пошла к лестнице, благодаря Бога за удобный повод отделаться от родственников. – О да, не забудьте захлопнуть входную дверь перед уходом, ладно? – крикнула я через плечо, давая прозрачный намек.
– Но мы так ничего и не обсудили, – запротестовала Филли, появившись у подножия лестницы. – Я хотела отправить копию записи твоего допроса Джиллиан, чтобы завтра утром она уже лежала у нее на столе!
– Боюсь, это невозможно, Фил. Мы не успеем с вечерней почтой.
– Пошли по факсу.
– С тобой лучше не спорить, да?
Повисла напряженная тишина. Майлз сдавленно хихикнул.
– Нет! – сердито воскликнула Филли, чувствуя, что я намеренно упираюсь. – Воспользуйся факсом. У Джосса наверняка он есть.
– О. – Я улыбнулась. – Да, есть. Конечно.
– Послушай, Рози, в чем дело? Разве ты не хочешь, чтобы я тебе помогала?
Я остановилась и обернулась, посмотрев на нее. Она стояла у подножия лестницы. Ее щеки порозовели, глаза сверкали от негодования. У нее был обиженный вид: мой отказ использовать ее интеллектуальные способности, а также связи в высших эшелонах явно ее уязвил. Но мне было все равно, сестра она мне или нет: мне не нужна была помощь человека, который в меня не верит.
– Не сейчас, – честно призналась я. – Уверена, наступит час, когда я буду умолять тебя выручить меня, Фил, но пока позволь мне сделать все по-своему, ладно?
В ту ночь я спала неспокойно. Ворочалась и металась в кровати Марты в Фарлингсе, отбиваясь от кошмаров с уголовной начинкой. Разумеется, в результате этого я проспала, проснувшись только в половине девятого.
– Проклятье!
Я в панике выпрыгнула из кровати. Полдевятого, детям пора в школу! Они уже не успеют понежиться перед телевизором за завтраком в пижамах; мне срочно нужно будить их и одевать! Везти близняшек в школу. Где же они? И где Айво? Где все???
Я бросилась к раковине и ополоснула потное лицо водой, выпрыгнула из ночнушки и нацепила лифчик трусы, джинсы и толстовку. Мельком взглянула на себя в зеркало и отшатнулась. Бог ты мой, я похожа на персонажа картины старого мастера! Задержавшись лишь на секунду, чтобы причесать волосы, я вылетела из комнаты, рванула вниз по черной лестнице, но тут поняла, что мой все еще раздраженный кишечник срочно требует, чтобы я пошла в туалет. Проклиная столь неподходящий момент, я быстро забежала в туалет на первом этаже. И когда села на унитаз, до меня вдруг дошло, что в доме зловещая тишина. Я прислушалась. Ни писка: они даже телевизор не включили. О боже, да они, наверное, крепко спят в своих кроватях, а близняшкам надо быть в школе – я сверилась с часами – ровно через десять минут!
– ЛЮСИ, ЭММА! – заревела я.
Тишина. Проклятье. И трижды проклятье, туалетная бумага кончилась! Типичная ситуация! Со спущенными на щиколотки штанами я поплелась на кухню: на буфете должна была быть коробка салфеток. Но, ворвавшись в дверь, я столкнулась с ужасающим зрелищем. Вокруг стола, полностью одетые, с выпученными глазами, молча ковыряя ложечками вареные яйца, сидели Тоби, Люси, Эмма и Айво. А во главе стола, с мрачным, измученным и каменным лицом, восседал Джосс. Его глаза опустились вниз, к моей огромной белой заднице, потом поднялись наверх.
– Рози. Как мило, что ты к нам присоединилась, – протянул он. – Как я понимаю, ты решила взять образование моего сына в свои руки.
Глава 24
Я молниеносно натянула джинсы. Но, судя по всему, все же недостаточно быстро.
– Джосс… Я не думала, что ты…
– Вернешься? – спросил он. – Да, я тоже не думал, это и для меня такой же сюрприз, Рози. Вплоть до вчерашнего вечера я полагал, что буду работать в Европе еще две недели, пока до меня не дошел оскорбительный слух о будущем образовании моего сына. И вот я уже в аэропорту, лихорадочно пытаюсь купить билет. Я был на взводе. Я-то думал, что встречусь со своим дилером, чтобы обсудить планы на следующий год, но этому не суждено было случиться. Так я и оказался здесь, на родном ранчо. – Он взял кусочек тоста. Лицо его было непроницаемо.
– Послушай, я все могу объяснить, – мяукнула я, украдкой застегивая ширинку.
– Отлично, рад слышать, – сказал он, невозмутимо вытирая рот салфеткой. – Более того, я с нетерпением жду, когда же ты меня просветишь. – Он впервые повернулся ко мне лицом; карие глаза горели. – Ведь представь мое удивление, Рози, когда Аннабел рассказала мне о «незначительном происшествии» в школе Тоби, после которого ты и Марта, судя по всему, «впали в панику и истерику». Я бросаю работу, сворачиваю горы, чтобы добраться сюда, и, измученно ввалившись в собственный дом, вижу, что словно попал на «Марию Селесту»![31] Моих детей нигде не видно; твой ребенок орет в колыбельке, а в спальне Марты спишь ты. Когда я наконец обнаруживаю детей, которые смотрят передачи для взрослых по телевизору в гостиной, мой сын спокойно сообщает мне, что слухи – чистая правда, и, поскольку он намертво вырубил своего соученика, его выкинули из одной дорогушей частной школы, зато он уже устроился в другую.