— Ты слишком внимательный, — буркнул парень, мельком взглянув на книгу, которую Том читал до этого. — И догадливый, — продолжил Гарри, почесав шрам на лбу, что вышло неосознанно. Иногда он сам не замечал, как начинал чесать оставленный подарок Волан-де-Морта, стоило зайти о чём-то неприятном в разговоре.
И внимание Реддла переключилось. Понимая, что больше ему ничего не скажут, он просто сменил тему:
— Что за странная форма шрама?
Этот вопрос озадачил Гарри. Нужно срочно придумать какой-то правдоподобный ответ. Солгать так, чтобы Реддл ничего не заподозрил:
— Это… с детства. Не помню совсем, как он появился.
Неожиданным стал ответ, после которого Гарри вздрогнул, а сердце забилось сильнее:
— Врешь. Твои глаза забегали и на ответ потребовалось пару секунд. Не стоит мне врать, Гарри, — обманчиво-ласково дал совет Реддл. — Меня это раздражает.
От слов Реддла стало не по себе. Гарри еще сильнее испытал желание позорно сбежать. Или же дождаться, когда кто-нибудь зайдет и заберет его отсюда. Идиот просто! На что надеялся, начиная врать такому человеку, как Реддл? Какой же он глупый, глупый, глупый мальчишка!
В момент, когда он начал мысленно молился всем богам, которых только мог вспомнить, дверь купе отворилась и в дверном проёме показались Фред и Джордж. Как всегда на их лицах играла хитрая улыбка:
— О, Гарри, а вот и ты! Ронни очень беспокоился за тебя, — начал один из них, скорее всего Джордж, и словно не замечал Реддла. — Он волновался, почти истерику устроил и со слезами на глазах просил тебя найти. А мы, как очень хорошие братья, отправились на поиски.
— И удачно наткнулись именно на это купе! — подхватил второй, и на их одинаковых лицах заиграли такие же одинаковые ухмылки. — Так что вперёд!
Реддл понял все без дальнейших слов. Разговор на этом заканчивается. И пусть он не узнал ничего дельного — это его нисколько не расстроило. Он взял обратно книгу, сразу же открыв нужную страницу.
А Гарри, перед тем как выйти, взглянул на него в последний раз, тихо проговорив:
— До встречи, Том, — и вышел, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Он был так рад своим «спасителям», что готов был кинуться на них с объятиями. В следующий раз стоит все детальнее обдумывать, прежде чем в одиночку лезть в пасть ко льву. Как бы иронично это не звучало.
***
Гарри уже сидел за столом своего факультета и разглядывал первокурсников. Эта было первое распределение, на которое он попал, кроме, конечно, того, что было на первом курсе. На втором они не успели из-за полёта на машине мистера Уизли, а на третьем их с Гермионой задержала профессор Макгонагалл.
Теперь ему было очень интересно на всё посмотреть. А ещё среди детей он пытался высмотреть Реддла, но высокой фигуры не заметил, и начал по всему залу искать знакомую макушку. Не могли же его принять сразу на факультет, не проведя традиционное посвящение для всех тех, кто впервые входил в двери их старого родного замка.
— Кого ты выискиваешь, Гарри? — обратилась к нему Гермиона, что сидела прямо напротив, и от ее внимания не ускользнуло то, как лохматая голова друга крутится из стороны в сторону.
— Я ищу Тома. Среди первокурсников его точно нет, — проговорил Гарри. Они вкратце рассказали обо всём Гермионе ещё до приезда в школу, ведь парень не хотел, чтобы между ними были какие-то секреты. И та, более-менее, приняла информацию о молодой версии Темного лорда. Адекватнее, нежели Рон с Джинни.
Взгляд Поттера вскоре переключился на факультет Слизерина. Возможно, Том прошёл распределение раньше, не на глазах у школы, и теперь сидит со слизеринцами. И ведь в самом деле! Если бы тот сидел спиной, возможно, Гарри бы и не увидел его, но Том сидел на самом краю Слизеринского стола, лицом к нему.
Будь у Гарри хорошее зрение, как и хорошие очки, которые давали бы четкую видимость на дальнем расстоянии, он увидел бы, как Реддл хмурится, потирая то лоб, то переносицу, будто испытывая головную боль, с желанием абстрагироваться от шума, или пытался что-то вспомнить.
— Да забей на него! — тихо шикнул Рон, и немного пугливо, когда проследил за взглядом друга, дергая за рукав мантии. — Это ведь сам-знаешь-кто! — еще более тихо, страшно выпучив глаза. — Какого черта вообще, Гарри? Зачем искать с ним возможность увидеться! Я поражаюсь, как директор вообще согласился впустить его в школу! Чтобы он тут кровавую баню устроил?!
— А я считаю, что ему нужно помочь, — кажется, геройство снова заиграло в крови. По взгляду стало понятно, что Поттер отступать просто так не собирался. — Он же не помнит ничего. И пока нет никакой опасности. Тем более, Том ничего не сделал, когда у вас был, а в школе за ним проще наблюдать.
— Вот именно! — продолжал тихо и возмущенно гнуть свое Рональд, так просто не успокоившись. — Как только всё вспомнит, тогда все и зашевелятся. Попомнишь ты мои слова…
— Что ты там шипишь? — поинтересовался сидящий рядом Симус. — Если есть какая-то новость, говори громче, интересно же.
— Ничего такого, — проворчал Уизли и успокоился наконец. Но то, что его мнение не разделял никто, кроме, возможно, Джинни, просто поражало. И раздражало.
Близнецы, например, совершенно не были обеспокоены тем, что с ними жил юный тёмный лорд в «Норе». Они даже пытались с ним общаться. Что, естественно, оказалось бесполезным делом.
***
Распределение началось и всё ученики утихли, наблюдая за первокурсниками. Они были взволнованы и напуганы. Гарри невольно вспомнил о своем первом курсе. Когда так же переживал и безумно боялся, что произошла ошибка, и на самом деле он никакой не маг. Мельком он увидел, что стул преподавателя ЗОТИ пустует. Задерживается? Или же кто-то из профессоров возьмет на себя «проклятый» предмет, на котором больше года не может усидеть никто из уже пробовавших? То профессор окажется каким-нибудь «Темным лордом-паразитом», то банальный «мошенник», то «профессор-оборотень».
Однако последний, профессор Люпин, — как считал Гарри, — был лучшим. Друг его семьи, человек, который заменил ему отца на какое-то время. Именно с профессором Гарри проводил все свободное время, когда другие, даже друзья, уходили в Хогсмид. Он научил его сражаться с дементорами. И правда о его происхождении нисколько не отпугнула и не заставила Гарри думать о нем плохо.
Ряды Гриффиндора, как и других факультетов, начали пополняться. Их радостно приветствовали старшекурсники и от этого дети уже не выглядели такими напуганными. На их лицах появлялась радостная улыбка.
Студенты довольно сильно проголодались и с нетерпением ждали, когда директор скажет свою речь, чтобы потом наесться по самое не хочу. И вот, последний первокурсник занял место за столом Когтевран, и профессор Дамблдор начал речь:
— Превосходно! Поздравим еще раз поступивших первокурсников аплодисментами. И будем надеяться, что этот учебный год, как и последующие, пройдут для вас замечательно! А так же, дети, запомните, что ходить в Темный лес строго запрещено, если вы не хотите умереть самой страшной смертью.
Стандартная фраза про запретную зону, пробирающая маленьких студентов до мурашек. Только Дамблдор мог сказать такое с улыбкой доброго дедушки.
— А теперь внимание! Прежде чем мы приступим к пиршеству, прошу вас всех принять в нашу школу нового студента, переведенного сразу на четвертый курс. А наша распределяющая шляпа скажет, какой факультет примет Тома Феддла.
Исковерканная фамилия резала слух тем, кто знал истинную личину подростка. Но тот, конечно же, был заранее предупрежден. Дамблдор, за два дня до начала учебного года, провел с Томом небольшую беседу и предупредил о том, что фамилию придется слегка изменить. Что дало Тому больше повода сомневаться в искренности старика. Тот не желал ему добра, не желал помочь. Он просто держал при себе, как опасное животное. Как врага. Ведь, как говорится: «Держи друзей близко, а врагов — еще ближе».