Он бездумно бегал глазами по строкам, потом понимал, что не запомнил ничего из прочитанного, и перечитывал снова. И так по несколько раз. И так целый час. Или, может, полтора. Он бы отложил книгу и пошёл бы прогуляться или умылся бы, но не хотел будить Арден. Она была такой беззащитной, когда спала. Её лицо было безмятежным, но иногда девушка хмурилась, когда видела во сне что-то неприятное.
Пожалуй, сейчас в их отношениях всё было хорошо. На удивление. Не идеально, но хорошо. Он и не думал, что она сможет простить его до конца и к тому же скоро, но Арден простила, по крайней мере, старалась.
Иногда Альбус видел в глазах Арден запрятанную глубоко обиду, но, слава Мерлину, она вырывалась наружу очень редко.
От размышлений его отвлёк звонок в дверь, раздавшийся набатом по всему дому. Дени неохотно открыла глаза и приподнялась. Тогда Альбус ринулся открывать дверь.
Сначала в голове мелькнула мысль, что это мог быть Скорпиус, но потом парень понял весь идиотизм своего предположения: с какого чёрта Малфою звонить в дверь своего дома? К несчастью, это было полным бредом. К несчастью, это значило, что пришли Джеймс и Сэм.
Это значило, что Малфоя всё ещё не было в поле зрения.
Это также могло значить, что они нашли его или хотя бы какой-то след, но Альбус знал, что не стоит тешить себя надеждами.
Нечего было тешить себя надеждами, потому что если неприятность может случиться, то она случится, и ты ничего с этим не сможешь сделать.
Потому что люди всё время пытаются надеяться до последнего, а потом жизнь доказывает, что закон Мёрфи не пустой звук, а долбаная правда.
Выходя из гостиной, Альбус бросил взгляд на часы. Было уже три часа дня, а это значило, что от Малфоя ничего не слышно целых сорок шесть часов. Сорок шесть часов неизвестности, дебильных догадок, предположений и поисков.
На пороге стояли уставшие Джеймс и Сэм.
— Его нет в Лондоне и вообще в Англии, — сказал Джим, входя в прихожую. — Отец сказал перенестись в Аврорат через камин. Он будет ждать нас там и уже должен был заняться поисками по своим каналам.
Арден и Саманта решили остаться в Мэноре: от них всё равно не будет никакой пользы.
Оказавшись в здании, Аврората Джеймс и Альбус нашли отца. Он снова сказал ждать.
Весь день превратился в бесконечное ожидание, которое невозможно было выдержать.
Весь день перевернулся с ног на голову, потому что он, чёрт возьми, должен был пройти совсем не так.
Потому что Малфой не должен был никуда деваться, Малфой всегда был и должен быть в долбаном Лондоне.
Они не разговаривали ни о чём, сидя на стульях в приёмной, только смотрели на десятки людей, проходивших мимо.
А ещё они смотрели на часы. Потому что сидели в участке уже два часа. А это значило, что от Малфоя не было ничего слышно уже сорок восемь часов.
Сорок восемь часов неизвестности, литры кофе и урчащий желудок — всё, что представляла собой жизнь Альбуса эти два дня.
Ровно до того момента, когда дверь отворилась и в проёме появился отец.
— Кажется, мы нашли его, поднимайтесь!
========== Глава 30. Условные рефлексы ==========
Он любил магический мир и абсолютно всё, что в нём было. Магия — это чудо, это что-то, настолько прекрасное, что нельзя описать словами. Но иногда больше всего люди устают именно от того, что любят.
Скорпиусу необходимо было полностью сменить окружавшую его обстановку. Людей, стены, улицы, дома… Он стоял на крохотном балкончике, с которого были видны вены венецианских каналов и узкие улочки по их краям, освещённые тусклыми огнями фонарей. Венеция была волшебным, хоть и крайне дождливым местом. Венеция — город чарующей романтики, но для Скорпиуса она стала приютом, где просто можно было наслаждаться видами готических соборов, следить за гондолами и речными трамваями, сновавшими туда-сюда. Местом, освобождавшим разум и душу.
Венеция — это место, побывав в котором, ты хочешь поменять себя и свою жизнь. Не то, чтобы город был настолько волшебным, просто он почему-то располагал к переменам.
За эти два дня Малфой многое сумел обдумать в тишине и спокойствии. Он и сам не понимал, как так получилось, что он оказался здесь, но был рад, потому что многое осознал. Скорпиус понял, что жизнь, как оказалось, не остановилась и что она двигалась дальше. А ещё — что не обязательно каждый день начинать с огневиски, чтобы существование не казалось таким отстойным. Может, этот принцип действовал только в Италии, а может, эта страна — это то, что могло излечить любую душевную болезнь.
Скорпиус вообще-то не собирался внезапно исчезать из Магической Англии, но, пожалуй, возвращаться ему не хотелось. Стоило ему подумать об этом, как Малфой услышал приглушённый хлопок трансгрессии откуда-то сзади. И усмехнулся.
Он и так знал, кто это. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать.
— Серьёзно? Венеция? — раздался насмешливый голос.
Парень улыбнулся одним уголком губ и развернулся, упёршись поясницей в перила балкончика.
— Что-то ты долго, — спокойно ответил он.
Альбус сжал губы в упрямую полоску и недовольно произнёс:
— Блядь, я два дня носился, чтобы тебя найти.
Он недовольно поморщился, просверливая друга взглядом.
После того, как отец объявил, что нашёл Скорпиуса в Италии, Альбус сразу же трансгрессировал, чтобы убедиться, что с тем всё было в прядке. Поттер, по крайней мере, надеялся, что не найдёт друга в отключке в номере какого-нибудь дешёвого мотеля. Но вид Малфоя его приятно удивил: тот был трезвым как стекло, спокойным как удав и даже каким-то на удивление собранным. Полноценным.
Вообще-то, он выглядел просто живым.
Альбуса, конечно, это радовало, но в то же время настораживало.
— Пойдём, расскажу всё внутри, — сказал Скорпиус, поёжившись от холода.
Он оттолкнулся от перил и проследовал в номер мимо друга. Альбус пошёл вслед за ним, всё ещё думая о внезапных переменах в Малфое.
Скорпиус не знал, как объяснить Поттеру свои чувства. Внезапное озарение. Понимание того, что жизнь не зациклена на одном человеке?
— Знаешь, что Лили сказала мне в нашу последнюю встречу? — спросил он, наливая чай в большие расписные кружки.
Альбус отрицательно помотал головой и спросил:
— Что?
Воспоминания пронеслись в голове с бешеной скоростью. Слова Лили, её лицо…
«Ты просто грёбаный эгоист».
«К чёрту тебя и твои перемены в настроении!»
Тогда они были для него словно пощёчины, но теперь Скорпиус понимал: Лили была права. Тогда ему казалось, что Поттер не слышит его, но на самом деле это Малфой не слышал её.
Скорпиус пододвинул одну из кружек к Альбусу и, отхлебнув горячего чая, ответил:
— Что я просто не могу смириться с тем, что она любит кого-то другого. — Он поставил кружку на стол и отбросил светлые волосы со лба. — Она была права.
Поттер нахмурился, но ничего не сказал. А Скорпиус понимал, что ему стало намного легче после того, как он признал, что Лили может быть счастлива и не с ним, раз с ним не может. Ему стоило признать это гораздо раньше.
Альбус задумчиво разглядывал друга. Что значили его слова? То, что он сдался, или то, что он наконец-таки понял безнадёжность своих попыток? А так ли уж они были безнадёжны?
— И что, ты просто смиришься с тем, что Лили выйдет замуж за Дэна? — спросил он, прищурившись.
Конечно, по его мнению, Лили не подходил никто. Тем более кто-то из Малфоев. Ни один парень не был достоин такой девушки. Но Малфой хотя бы был его другом…
— Это её дело и её проблемы, если это ошибка. Не мои. — Скорпиус пожал плечами.
— Не забывай, что мы говорим о моей сестре, — возмущённо проговорил Поттер.
Скорпиус усмехнулся и сказал:
— Твоя сестра сделала свой выбор.
Может, Эридан в действительности был тем, кто нужен Лили? Вероятно, он сможет сделать её счастливой.
Малфой не притворялся, будто ему всё равно, потому что это было не так. Просто теперь Скорпиус осознавал, что личная жизнь Лили — больше не его дело, что она вольна сама выбирать, как жить и кого любить. За кого выходить замуж, в конце концов.