Ожидая, пока сестра приблизится, Альбус продолжал смотреть вдаль, прямо перед собой, не меняя позы, засунув руки в карманы брюк. Было холодно, он не знал, как Лили ещё не промёрзла насквозь в лёгком платьице, но сам он не чувствовал прелестей лондонской погоды, хоть и стоял в одной рубашке.
— Депрессуешь? — спросила Лили, подойдя к нему и положив руку на плечо брата.
Он стоял, не отвечая, хоть и слышал вопрос где-то на задворках сознания, просто никак не мог вынырнуть из пучины мыслей.
— Тебе только сигареты не хватает, — усмехнулась она, мелькая перед лицом Альбуса, дабы отвлечь его.
Лили трансгрессировала, потому что знала о его состоянии, буквально чувствовала необходимость поддержки сейчас. Альбус всегда был таким, всю жизнь. Чуть что — и он уже думает о худшем, накручивая себя всё сильнее. Он не показывал, но она всегда знала. Видела по этому отсутствующему взгляду, в котором плескались все его потаённые страхи, по нервно сжимавшимся и разжимавшимся рукам.
Она всегда знала.
Будто очнувшись, Поттер спросил, глядя на сестру так, будто впервые увидел:
— А у тебя есть?
— Я не курю, Альбус, — почти рассмеялась Лили, — и ты тоже.
— Пойдём внутрь, а то холодно, — сказал Поттер, заметив, что сестра подрагивает при особо холодных порывах ветра.
Они вошли в больницу, Лили начала рассказывать о своей семейной жизни. Работу она пока что не нашла, поэтому сидела дома почти целыми днями и уже успела почувствовать себя домохозяйкой. Но это первые две недели, а недавно она записалась на курсы повышения волшебной квалификации для медперсонала и даже думала устроиться в местный Колдомедицинский.
Разговоры о жизни Лили отвлекали от ненужных мыслей, но Альбус задумался о другом. И как всегда сразу же озвучил, почти перебив сестру на полуслове:
— Скажи, ты счастлива? Не жалеешь?
— О том, что вышла за Дэна, или что уехала из Англии?
— И то, и другое, — сказал Ал, с ожиданием глядя на сестру.
Она ведь должна, просто должна быть счастлива.
— Я счастлива с Эриданом. Возможно, больше, чем когда-либо была и буду. И да, я скучаю по Англии, по вам всем, но я здесь, видишь? Это ничего не значит. — Она ободряюще улыбнулась, кладя руку ему на плечо и заглядывая в глаза.
— Это значит, Лили, — немного раздражённо проговорил Альбус, — что ты не будешь видеть моего сына чаще, чем раз в год. Не увидишь первые шаги, не услышишь первое слово. Будешь присылать ему открытки на день рождения и Рождество вместо того, чтобы играть с ним по выходным. Ты будешь далеко. Ты уже далеко.
Замолчав, Альбус сжал зубы, так, что на скулах заиграли желваки.
Лили была одновременно расстроена, разочарована и разозлена. Она не ожидала, что Альбус так поступит.
— Ты долбаный эгоист! — Альбус собирался что-то возразить, но девушка заткнула его движением руки. — Если у тебя проблемы, если ты нервничаешь так, что у тебя отключились самоконтроль и самосохранение, не надо сваливать это на меня, Альбус, пожалуйста, не смей вымещать на мне свои долбаные проблемы, иначе, клянусь Мерлином, я тебя прокляну! Пожалуйста.
Лили нервно провела языком по пересохшим губам. Брат её выбесил, разочаровал, хотя она и понимала его, понимала, почему он так сказал, да и отчасти он всё-таки был прав, но Лили не хотела такого будущего для них, не хотела, чтобы это стало правдой. Поэтому сегодня она и была здесь, с ним, и никакие самые важные дела не могли бы её остановить.
Поттер шумно втянул воздух носом и потёр лицо руками. Он устал, хотел спать и прекрасно при этом знал, что не заснёт. Он не хотел срываться на Лили, но это уже произошло.
Альбус примирительно улыбнулся и, взяв сестру за руку, притянул её к себе, заключив в тёплые объятия.
— Прости. Прости меня, правда. Я не знаю, почему так сказал, — тихо проговорил Ал, опустив подбородок на её макушку.
— Ну, ладно, если не я, то чувство вины тебя сожрёт, — усмехнулась Лили и обняла его в ответ.
Через полчаса в Мунго трансгрессировали родители и сразу же вслед за ними Гермиона, которая только узнала о родах. Стало шумно, но Альбус настолько привык к обстановке вечного гама в своём большом семействе, что ему стало даже как-то… спокойнее.
Лили рассказала им всем о своей Парижской жизни, показала колдографии из нового дома, потом говорила о чём-то с отцом, пока Джинни старалась успокоить то ли отошедшего в сторону Альбуса, то ли саму себя.
— Я в порядке, мам, — после очередной порции успокоительных речей сказал Альбус, — всё нормально.
— Я же вижу, что ты волнуешься, сынок. Ну, ничего, это нормально.
— Мам! — немного разозлённо оборвал её Ал. — Не хочу ничего слушать.
Джинни не сдавалась, несмотря на явно плохое настроение сына, и продолжила:
— Тогда расскажи мне, что тебя беспокоит.
— Ой, ну, я даже не знаю, — притворно задумчиво ответил Альбус, сводя брови, — может быть, то, что я тут торчу уже четыре часа, а новостей нет, и нового ничего не происходит. А может, статистика детской смертности или смертей во время родов. Или ещё какая-то из сотен причин для беспокойства, мам!
На Альбуса при этих словах обернулись две беременные волшебницы, медсестра и отец с Лили. Гермиона пошла говорить с кем-то из знакомых, чтобы узнать хоть какие-то новости об Арден. Лили посмотрела на него с жалостью, отец с упрёком (как можно — повысить голос на маму в их семье было смертным грехом), но Поттер лишь отмахнулся и собрался уйти на воздух, когда в конце коридора появилась Гермиона с сопровождавшим её немолодым врачом.
— Это доктор Хопкинс, — сказала миссис Уизли, — он узнает, что там происходит.
Поттер замер, следя взглядом за усатым колдомедиком. Тот, кивнув то ли воздуху, то ли им всем сразу, вошёл в палату. Пережить эти шесть минут и тридцать восемь секунд оказалось сложнее, чем предыдущие четыре часа.
Он вышел и осторожно закрыл за собой дверь палаты. Подойдя к семейству, ждавшему результатов его короткой разведки, колдомедик, глядя то ли сразу на всех, то ли сквозь них, сказал:
— Всё шло хорошо, но потом возникли некоторые… осложнения… — начал он, но Альбус перебил его:
— Какие ещё осложнения? — спросил он, подходя ближе к доктору Хопкинсу.
Джинни ударила его по руке, наградив недовольным взглядом, тогда колдомедик продолжил:
— Было кровотечение, но его удалось остановить, так что сейчас всё в полном порядке, — заверил он присутствующих.
— Нет, я так не могу, — резко сказал Альбус, обходя врача и собираясь войти в палату и самому всё узнать. Он должен был быть рядом с Ден. Всё. Это. Время. А он сидел тут, как идиот, и радовался, что его не пустили в палату.
Врач преградил ему путь, не давая подойти к двери.
— Пустите меня, — проговорил Поттер, подходя ближе, готовясь, если надо, войти туда силой.
— Извините, сэр, мистер Поттер, но сейчас там всё закрыто, чтобы не было заражения. Дверь, скорее всего, опечатали заклинанием.
— Да мне плевать, — сквозь зубы ответил Ал.
Он собирался уже оттолкнуть докучливого медика, когда почувствовал на плече лёгкую тёплую руку.
— Альбус, ты же не хочешь навредить никому. Подожди немного. — Она повернулась к доктору Хопкинсу. — Извините и… спасибо.
Поттер отвернулся, не глядя ни на кого. Ну и что, у всех периодически сдают нервы, он тоже имеет право психовать. Хотя бы иногда, хотя бы в такие моменты. Он молча пошёл к выходу, опустив голову.
— Ты куда? — спросила Джинни.
— Я… не могу уже тут. Мне надо проветриться.
Он даже не повернулся, просто хотелось сбежать отсюда, из душного, переполненного людьми помещения, от сочувствующих и сопереживающих взглядов. Или просто хотелось, чтобы всё это кончилось, иначе он действительно сойдёт с ума.
========== Глава 38. Праздник, который всегда с тобой ==========
Зря Лили сказала про сигареты, потому что теперь ему хотелось курить. Вообще, Альбусу не нравилась эта привычка, он считал её идиотской. Лекарства от рака ещё не нашли даже в колдомедицине, поэтому глупо убивать себя… так. Медленно и неприятно. Смерть со вкусом вечной горечи во рту.