Размер бюстгальтера из серии: «Ищите да обрящете». Кроссовки детские: белые, с розовыми шнурками, да еще и хорошо заношенные. Волосы блеклые, светло-русые, средней длины и забраны в хвостик. Ни фенов, ни укладок. Колец и серег нет. Макияжа тоже. Глаза птичьи, кругленькие, но довольно большие. Взгляд типично мышиный, затравленный такой. И не потому, что перенесла горе, а просто такой был всегда. Матвей эту затравленность сразу узнавал. Слишком часто видел у пациентов. Даже цвет глаз никакой: ни голубой, ни серый, вода с мылом.
Матвей был в курсе, что сейчас в моде натуральность. Его бывшая, с которой он встречался три месяца, тратила тонны косметики, денег и краски для волос на эту «натуральность». Матвей, может быть, даже и не заметил бы этого всего, по мужской наивности принимая за настоящее и природное, но ее постоянные окрики: «Не трогай волосы, они уложены! Не гладь мое лицо, оно накрашено» убедили его в том, что натуральность – это просто очень дорогая декоративность.
Особенно его поражало, как она собирается утром на работу. Думая, что Матвей спит, она спокойно красилась. Матвей из-под ресниц пытался сосчитать слои краски, которые она черпала разными кистями из каких-то причудливых коробочек, но очень быстро сбивался со счета. Зато убедился в том, что женский макияж раз в пять сложнее, чем ядерная физика.
Но Лаура явно не владела всеми этими женскими хитростями. И тем более его разозлило, что и без этого всего она быстро нашла себе очередного козла. И это сразу после того, как рассталась с предыдущим. Козломером она также не умела пользоваться, как и косметикой.
И после этого она еще плачет из-за венца безбрачия. Как же его не будет, когда ее так легко уговорить? В первый раз увидела мужика, уже получила от него по голове. Ну насторожись же, дурочка! Может, это вселенная посылает тебе знак? Так нет. Уже запрыгнула в его машину.
Матвей и сам не понимал, почему так злился. Наверное, потому, что его раздражали бесцельные и безвольные. Такие, которых по жизни мотает туда-сюда, а они никак плавать не научатся.
– Доктор, что со мной не так? – спрашивали его пациентки, которые никак не могли завести отношения и выйти замуж.
– Да всё с тобой не так! – мысленно отвечал он, при этом сохраняя профессионально-сочувственное выражение лица и дежурно выдавая успокаивающие фразы.
Такие женщины напоминали ему игрушку-антистресс. Есть такие розовые резиновые свинки. Держишь их в руке, вроде вполне симпатичный поросенок. Бросаешь на пол – он расплывается розовой лужицей. Но как только снова берешь в руку, обретает прежнюю форму, словно и не падал. Вывод: таких женщин нужно все время держать в руках. Они это и сами понимали. Только вот считали, что руки должны быть чужие. И непременно мужские. А Матвей тратил кучу времени и сил, внушая, что руки должны быть их собственные.
Ладно, если он решил с Лаурой поговорить, значит поговорит. Матвей завел машину и направился за черным джипом Никиты. И машина у этого качка такая же тупо-выпендрежная, как и он сам. Никита остановился возле итальянского ресторана.
– Ух ты! – восхитился Матвей шепотом. – Сразу из тяжелой артиллерии пальнул. Дорогой кабак!
Жаль, что массивные золотые перстни уже вышли из моды вместе с цепями по три килограмма. Иначе бы это всё точно было на качке. Матвей вышел из машины. Рядом крутился парень в костюме хот-дога и раздавал флаеры с рекламой новой сосисочной.
– Ну привет, веселая сосиска! Маску сними, пожалуйста, если не затруднит, – Матвей помахал купюрой в пять тысяч перед его носом.
Тот опустил вниз сетчатую маску, прикрывавшую лицо, и оказался парнем лет двадцати.
– Студент? – осведомился Матвей.
Парень молча кивнул.
– Заработать хочешь?
– Я не по этим делам, – поспешно ответил парень и спрятал плюшевую сосиску за спину.
– Я тоже, – успокоил его Матвей. – Слушай меня внимательно.
Лаура
Хрупкая официантка еле-еле дотащила до нашего стола поднос, уставленный сладостями и чашками кофе.
– Никита, куда столько? Это же на роту солдат! – я убрала свою сумочку со стола, потому что для нее просто не нашлось места.
– А мы посидим подольше и осилим, – Никита придвинул ко мне тарелку с пирожными. – Рекомендую начать с этого, – он показал на шоколадное буше и сам откусил большой кусок от такого же. – Кажется, у нашего доктора с ними общий бизнес. Я после его сеансов всегда сразу ехал сюда.
– Действительно, после сеанса сладкого хочется, – подтвердила я.