Она направилась к Гийозу окольными путями, подумав, что иначе не сможет подъехать к дому Пьера, если цистерну еще не убрали. Предупредительные надписи не удивили Клер, однако присутствие жандармов перед въездом в деревню ее смутило. Желающие поглазеть на место пожара приехали из окрестных мест на машинах, но им не позволяли приближаться к руинам.
Клер пришлось предъявить удостоверение личности, чтобы преодолеть полицейский кордон. Цистерна все еще была на месте, но рабочие резали ее автогеном, чтобы потом отбуксировать. Клер разрешили пройти к дому. Зачем она приехала сюда? Ничего не осталось, кроме развалин. Крыша частично провалилась, только комната Пьера висела в воздухе. Клер расчистила проход в мастерской, чтобы подойти к дверце, ведущей в сад, обернулась и увидела обуглившуюся кровать. Должно быть здесь пожарные подобрали тело ее мужа. Накануне она в последний момент отказалась присутствовать, когда тело клали в гроб.
— Мадам Руссе?
Толстый мужчина в пальто и черной шляпе звал ее с улицы. Он явно боялся запачкаться среди развалин. Клер хотелось бы еще взглянуть на огород, посмотреть, уцелели ли овощи Пьера. Она не собиралась их брать, просто ей было бы приятно, если бы они не пострадали от огня.
— Антуан Пишю, — представился мужчина, церемонно снимая шляпу. — Я звонил вам утром.
Клер овладела собой, шагая рядом с этим слегка запыхавшимся человеком, который говорил с ней по телефону о деньгах и сохранении прав. Он протянул ей вялую, будто без костей, руку.
— Никто не выжил? — спросила Клер.
— Нет, увы, нет... Под обломками найдено девять трупов. Как и следовало.
Он, кажется, бухгалтер?
— Вечером, то есть этой ночью, я видела какую-то фигуру... Белую... Я подумала, что пожилой человек мог так одеться: рубашка с длинным рукавом, длинные кальсоны...
— Мой отец спал в таком виде, — прошептал Пишю, — но, увы, я его опознал. Он умер в своей кровати... Он носил два обручальных кольца на безымянном пальце левой руки: свое и кольцо моей матери... Мать была крупной женщиной, я в нее, а отец — худенький, поэтому он и мог надеть ее кольцо на свой палец.
— Он не обращался к врачу в последнее время? — вдруг спросила Клер.
Пишю повернулся к ней. У него были исчезавшие в складках жирного лица глубоко посаженные глаза. Они выглядели бы неживыми, если б не блестящие зрачки.
— К врачу?. Не думаю... Он редко писал мне.
— Вы знаете его лечащего врача?
— Да, это доктор Рэйно, тоже старик. Он смотрел отца два раза в год: тот был еще очень крепок для своего возраста.
— Позавчера вечером мой муж жаловался на сильные боли в желудке... его без конца рвало... Вы не думаете, что вода в поселке могла быть непригодной для питья?
— Не знаю.
Пишю был явно обескуражен и рассержен, что она говорит о какой-то воде, тогда как он уже выработал целую тактику, чтобы заставить страховую компанию платить.
— Простите, — переспросила Клер, — что вы сказали?
Делая вид, что слушает, она смотрела на рабочих, которые разрезали цистерну автогеном и относили куски металла к развалинам.»-Капитан жандармерии сказал ей, что автоцистерна взорвалась, но была ли экспертиза?
Она вновь прервала напыщенные объяснения Пишю.
— Экспертиза? — спросил он. — Разумеется... Цистерна взорвалась, и вспыхнувший бензин брызнул во все стороны и так высоко, что попал на крыши.
Клер покачали головой:
— Нет, мсье.
Он поперхнулся:
— Нет?
— Я не спала... Я слышала, будто идет дождь. Еще до того, как все загорелось. Я думаю, что цистерна продырявилась в нескольких местах и облила дома. Да, именно так, словно их поливали довольно сильными струями.
— Послушайте, мадам Руссе, вы не должны говорить подобные вещи. Вы не представляете, как коварны страховые компании... Надо, чтобы все было совершенно ясно, понимаете?
— При мне цистерна не взрывалась, и я уже сказала об этом жандармам. Возможно, она взорвалась потом, когда я ехала в машине. Повторяю, я слышала, будто идет дождь. Затем сильно запахло бензином. Наконец, я успела спуститься в мастерскую мужа и опять подняться, прежде чем все вспыхнуло.
Пишю чуть заметно надул губы. Ему все это явно не нравилось.
— Ваш муж мертв, мадам Руссе. И вы не воскресите его, потребовав, чтобы следствие учло ваши... ваши впечатления... В те мгновения вы, должно быть, обманулись.