Лейард вырос в Европе в богатой семье и провел детство в Италии, где запоем читал книги. Наибольшее впечатление на него произвели «Сказки тысячи и одной ночи» [7]. Со временем он полюбил древности, изящные искусства и путешествия. Повзрослев, он отправился странствовать по Средиземному морю, через Османскую империю, посетив в итоге страну, которую мы называем сегодня Ирак, сперва в обществе старшего товарища, англичанина по имени Эдвард Митфорд, а затем в одиночку. Добравшись до города Мосул, Лейард встретился с Ботта, который рассказал ему о своих открытиях в кургане Куюнджик. Возможно, именно там он увидел экземпляр книги «Monument de Ninive» [8], вдохновившей его начать раскопки, используя в качестве рабочей силы местных жителей, число которых достигало ста тридцати. Несмотря на то что археология как наука в то время находилась в зачаточном состоянии, его усилия оказались удивительно профессиональными и продуктивными. Исследования Лейарда сперва финансировал частным образом Стратфорд Каннинг, британский посол в Константинополе, так как раскопки стали предметом соперничества между Францией и Британией. В течение шести лет командой местных рабочих руководил и оказывал ей поддержку Ормуз Рассам, христианин-халдей из Мосула, брат британского вице-консула. Лейард и Рассам стали не только коллегами, но и близкими друзьями. С 1846 года Рассам исполнял роль секретаря и казначея на раскопках Лейарда, но вместе с тем вносил и немалый интеллектуальный вклад. Участию Рассама в этих сенсационных раскопках придается меньше внимания, чем оно того заслуживает, отчасти потому, что ему недоставало деловой хватки, чтобы продвигать себя посредством быстрых публикаций о своих находках, отчасти же потому, что некоторые его успехи подвергались очернению со стороны расистов, а последние годы его жизни были омрачены судебными тяжбами и утратой иллюзий. Организационные способности Рассама позволили раскопкам Лейарда стать выдающимся успехом, но помимо этого Ормуз Рассам внес свой вклад и в расшифровку клинописи. А после того, как Лейард вернулся в Британию, намереваясь сделать карьеру в политике, Рассам продолжил руководить крупными археологическими раскопками в Ираке, которые финансировал Британский музей [9].
В процессе раскопок были найдены огромные помещения, заполненные глиняными табличками. Лейард и его команда обнаружили не просто разрозненные фрагменты сведений об Ассирийской империи, перед ними во всей красе открылась Великая библиотека Ашшурбанипала. Около 28 тысяч табличек были перевезены в Британский музей, еще тысячи находятся теперь в других собраниях [10].
Помещения заполняли таблички высотой до фута; некоторые были разбиты на куски, но большинство сохранились нетронутыми в течение тысячелетий. В одном из помещений, «охранявшемся богами-рыбами», как писал Лейард, «находились указы ассирийских царей, а также архивы империи» [11]. Он предположил, что на многих из них содержатся исторические сведения о войнах, а «на некоторых, похоже, царские указы, и на них стоит печать с именем царя, сына Асархаддона; другие же, разделенные горизонтальными линиями на параллельные колонки, содержат перечни богов и, вероятно, реестр сделанных в их храмах жертвоприношений» [12]. Особо выделялись два фрагмента глиняных печатей с царскими символами египетского царя Шабака и ассирийского монарха (вероятно, Синнахериба). Лейард предполагал, что они могли украшать собой мирный договор. Подобного рода находки положили начало процессу подведения документальной базы под события, ранее считавшиеся легендарными. Исследования языка, литературы, верований и общественной организации этих древних цивилизаций продолжаются по сей день.
Мне довелось держать в руках некоторые месопотамские глиняные таблички и лично оценить те первопроходческие способы, с помощью которых наши предки документировали знания. Я изучал ряд табличек, хранящихся в музее Эшмола в Оксфорде, по которым видно, насколько развитой была культура того времени. Первыми в хранилищах музея появились маленькие овальные таблички с раскопок в Джемдет-Наср на юге Ирака. Таблички эти весьма практичны, их форма рассчитана на то, чтобы легко помещаться в ладони. Информацию наносили на глину, пока та была еще влажной. Вероятно, эти таблички, содержавшие административные сведения, в основном о количестве проданной продукции (к примеру, на одной из табличек изображены ослы, перед которыми стоит цифра семь, что означает «семь ослов»), выбрасывались после использования, поскольку были найдены в виде сваленных в углу помещения обломков. Другие шли в отходы, использовавшиеся для заделки стен или какой-то другой части здания во время ремонта. На протяжении всей истории записи подобного рода зачастую уцелевают лишь случайно, и древняя Месопотамия в этом смысле не исключение.