Выбрать главу

На этот раз ложный Гор поймал секиру. Существо ухватило ее прямо за рукоять. Из его рта хлынула кровь и маслянистая жидкость, когда оно взглянуло на Медведя и произнесло зловещее не-слово энунции.

Секиру от навершия до рукояти окутало зеленовато-желтым пламенем, огнями святого Эльма[169], которые озаряют верхушки деревьев и мачт в темнейшие из зимних ночей. Огонь в яростной слепящей вспышке перекинулся на руку Медведя, и астартес завыл от боли. Ложный Гор сделал с Волком то же, что и тот с ним. Он был хищником, играющим с жертвой, прежде чем убить ее.

Не колеблясь, я схватил свою секиру с пола. Одним рывком я оказался между ними и отсек Медведю руку у локтя, прежде чем малефик успел перекинуться на остальные части тела. Он спас меня, отрубив конечность существа. Я был готов отплатить ему за все, отплатить ему за постоянную защиту, которую он без лишних слов оказывал мне с момента нашей первой встречи на берегу ледяного поля, когда я по ошибке принял его за демона.

Теперь я знал, как в действительности выглядит демон.

Медведь откатился в сторону, сжав зубы от боли. Я попытался оттащить его к портику. Признаюсь, самое большое, на что я надеялся – оттянуть нашу гибель.

К тому времени Аун Хельвинтр ощутил буйствующие в храме губительные силы. Зловещий в своей шкуре и длиннополом черном плаще, с белыми волосами, залакированными в извивающиеся рога, он вступил в кристаллический зал, на ходу творя охранительные жесты, известные всем руническим жрецам – жесты изгнания и защиты. Ложный Гор изверг кровь и отшатнулся, но по силе он значительно превосходил жреца.

По этой причине Хельвинтр пришел на помощь не один.

Внезапно целая зеркальная стена по правую сторону храмового зала взорвалась и осыпалась мощным стеклянным ливнем. Секундой позже, тоже самое повторилось и по левую сторону. Сквозь проломы полились свет и дым. С потолка посыпались осколки стекла.

Через правую дыру вошла гигантская тяжелая фигура. Это была двуногая машина пяти метров в высоту, приземистая, но массивная, с толстой адамантиевой броней, выкрашенной в цвета Влка Фенрика. По обе стороны корпуса завращались орудийные установки.

Второй дредноут вошел через брешь, пробитую в левой стене, и повел оружием из стороны в сторону. Машины немного сократили расстояние, прижимая ложного Гора к концу зала. От каждого их шага сотрясалась земля.

Они одновременно открыли огонь по некоему приказу, переданному мысленным каналом. Яростный гнев штурмовых и сдвоенных лазерных пушек принялся решетить существо. Его тут же разорвало на куски, заляпав, словно плесенью, те немногие зеркала, что все еще оставались целыми.

В пламени что-то металось. Вместо уничтоженного Гора там обретало форму нечто совершенно новое. На нас дыхнули холодные ураганные ветра. Зал заполонили рои мух.

Из вязкого огненного шара, созданного залпами дредноутов, что-то медленно поднималось. На него было тяжело смотреть, его было тяжело понять. Существо словно отрицало зрительное восприятие, будто сон, не дающий тебе обернуться и увидеть лицо.

Оно было высоким и лишенным четких очертаний, тень, отбрасываемая тенями. В нем угадывался намек на человеческие пропорции, которые в тоже время были абсолютно извращенным их подобием. Все в нем казалось настолько неправильным, что его вид обманывал ощущения и сбивал с толку разум. Оно состояло из хрящей и протухшего мяса, волдырей и выпирающих наружу внутренностей, изъязвленных языков и гнилых зубов. Оно состояло из множества мигающих глаз размером с кубок для питья, собранных пучками, словно икра амфибий. У существа были рога, два длинных, выгнутых вверх рога.

Вдруг все в комнате стало отбрасывать слишком много теней. Облака мух сгустились еще сильнее, они пытались забраться нам в глаза, ноздри, рты и открытые раны.

— О, Аун Хельвинтр, — произнес голос. – Ты не учишься на своих ошибках. Ты привел с собой могучих воинов, дабы изгнать меня, но я знаю их имена и таким образом обладаю над ними властью. Я назову их обоих. Патрекр Великий Клыкастый. Кормек Дод.

— Я понял свое упущение, и приложу все усилия, чтобы исправить его, — ответил Хельвинтр, и я с удивлением обнаружил, что рунический жрец улыбается. В разгромленный зал со всех сторон ворвались воительницы. Десяток пустых дев. Два десятка. Их клинки были обнажены. Командир Сестер Безмолвия Энеция Крол подняла руку и указала на возвышающуюся перед нами человеческую тень.

Существо протяжно взвыло от боли и злобы, когда его сила угасла. Ген парии, который присутствовал у всех Сестер Безмолвия, заблокировал всякое колдовство и изгнал могущественный малефик. Ветер тут же утих. Роящиеся мухи упали замертво, скапливаясь на земле черным слоем, толщиной с груды битого стекла.

— Обрежьте его нить, — приказал Аун Хельвинтр, и дредноуты возобновили огонь.

Они не останавливались до тех пор, пока не угасла последняя искра дьявольщины.

Пятнадцатая глава: Нити

Не думаю, что мы убили его, братья. Не думаю, что смертное существо могло нанести сколь-либо значимый урон Изначальному Уничтожителю. Но мы прогнали его, мы изгнали его. По крайней мере нам удалось причинить ему вред.

Когда мы вышли наружу, битва уже окончилась. Волчий Король встретился с Магнусом в титаническом поединке и сломал ему позвоночник. В тот самый миг, когда мы сразили демона в храмовом зале, колдовство разлилось по всему разрушенному миру. Пошел кровавый дождь. Алый Король и выжившие из Тысячи Сынов исчезли, сбежав с помощью запретной магии.

Лишь благодаря этому им удалось избежать полного истребления.

Да будет этот урок запомнен.

Кровавый дождь шел и тогда, когда мы перегруппировывались. Небо было темнее темного, черное, словно перья ворона, подсвечиваемое огненными бурями, которые охватили стеклянный город. Я и Богобой, сумевший подняться на ноги, стояли рядом с Медведем, пока им занимались волчьи жрецы.

Лицо Медведя было непроницаемым. Он не выказывал ни намека на боль или неудобство, пока жрецы обрабатывали его культю пилами и крюками. Со временем у него появится аугметический имплантат. И все же я заметил, как он слегка поморщился, когда мимо нас в исходящем паром ливне прошел дредноут.

На лице Медведя блестели капельки крови.

— Я не обращал внимания на руку, — проворчал он. – Пока ты не заметил.

— Что заметил? – спросил я.

— Это должна быть высшая почесть, — произнес Богобой, кивнув в сторону уходящего дредноута. – Но кто захочет утратить столь многое, чтобы оказаться на их месте? Это не тот путь, чтобы жить вечно.

Медведь мрачно кивнул.

— Я не понимаю лишь одного, — спросил я, — как тебе удалось преодолеть заклинание? Оно знало имя каждого из нас, но власти над тобой так и не обрело.

— Возможно, все дело в том, что оно узнало наши имена от тебя, скальд, — ответил Богобой. – А ты так и не удосужился узнать его настоящее имя.

Я уже говорил, что кто бы не научил меня ювику и вургену, он проделал хорошую, но не лишенную изъянов работу. Иногда, отвлекаясь или в моменты напряжения, я забываюсь и произношу слова на низком готике, языке своей прошлой жизни. По причинам, которые я не могу объяснить, особенно часто это случается с названиями птиц и животных.

С самого начала мой разум счел, будто Медведя звали Медведь. Но это был перевод на низкий готик. С момента нашей первой встречи я и стал его так называть, а Медведь, как обычно неразговорчивый, не пытался меня исправить.

На языке Влка Фенрика его имя было Бьорн.

Я понял свое упущение, и приложу все усилия, чтобы исправить его.

вернуться

169

Огни святого Эльма — разряд в форме светящихся пучков или кисточек (или коронный разряд), возникающий на острых концах высоких предметов (башни, мачты, одиноко стоящие деревья, острые вершины скал и т. п.) при большой напряжённости электрического поля в атмосфере.