Это последний час последнего дня, после которого я добровольно уйду в стазис.
— Ты понимаешь, почему? — спрашивает Волчий Король. Его голос походит на утробное урчание леопарда.
— Да, — отвечаю я. — Понимаю.
— Огвай высоко отзывался о твоих талантах скальда.
— Ярл добр ко мне.
— Он честен. Именно поэтому я держу его. Но ты же понимаешь, что нельзя играть сломанной фигурой на доске.
— Понимаю.
— Ты помнишь сказания. Нам бы не хотелось утратить их. Будущие поколения должны услышать эти истории и извлечь из них уроки.
— Я сохраню их для вас, лорд, — говорю я. — Они навсегда останутся в моей памяти.
— Хорошо, — произносит он. — Убедись в этом. Я не буду приглядывать за Влка Фенрика вечно. Когда я уйду, им следует услышать эти истории.
Я смеюсь, думая, что он шутит.
— Вы никогда не уйдете, лорд, — говорю я.
— Никогда — долгое время, — отвечает он. — Я живуч, но не бессмертен. Если чего-то раньше никогда не случалось, это не означает, что этого никогда не произойдет.
— Всегда что-то случается впервые.
— Именно, — соглашается он.
— Беспрецедентное. Как… астартес, сражающиеся с астартес? Как Стая, которую призвали покарать другой легион?
— Это? — отвечает он. Он смеется, но смех этот печальный. — Хьолда, нет. Этоне беспрецедентно.
Я не знаю, что сказать. Я никогда не знаю, когда он шутит. Мы смотрим на лес. С небес падает первый снег.
— На Фенрисе есть волки? — спрашиваю я.
— Иди и узнай, — говорит он мне. — Иди же.
Я смотрю на него. Он кивает. Я начинаю идти по снегу к линии леса. Затем срываюсь на бег. Я плотнее укутываюсь в шкуру, которую когда-то подарил мне Беркау, словно во вторую кожу. В необъятной тьме вечнозеленого леса замечаю смотрящие на меня глаза: яркие, золотые с черными точечками зрачков. Они ждут, десятки тысяч пар глаз смотрят на меня из лесных теней. Я не боюсь.
Я больше не боюсь волков.
Волчий Король следит за мной, пока я не исчезаю среди деревьев.
— До следующей зимы, — прощается он.