— Да.
— Этим словом называются небеса, не так ли? Оно означает некое место в выси, над миром? — вышнеземец указал на потолок. — Вышнеземец — это тот, кто спускается на землю, в Земли Живых. Звезды, другие планеты, небо — все это одно и то же, верно? Вы подумали, что я некий бог, упавший с небес.
— Или демон, — добавил Фит.
— Или так. В любом случае, полагаю… ты же теперь знаешь о космосе и звездах. Знаешь о других планетах. Ты даже бывал на них. Ты стал астартес, узнал о вселенной и своем месте в ней.
— Да.
— Но ты до сих пор используешь слово «Вышнеземье». Ты сказал, что Бром сейчас в Вышнеземье. Небеса и ад — это ведь примитивные концепции, верно? Или ты просто находишь успокоение в старых словах?
Какое-то время Фит молчал.
— Насколько я знаю, Вышнеземье пока никуда не исчезло, — наконец сказал он. — Как Земли Мертвых и Живых. И я знаю, что существует Хель. Я видел его несколько раз.
Когда они пришли, дабы отвести к ярлу Тра, ему стало страшно за свою жизнь. Он понимал, что страх этот был беспочвенным, ибо Волки приложили значительные усилия, чтобы сохранить ему жизнь и поддерживать существование. Слабо верилось, что теперь они пустят все эти старания по ветру только для того, чтобы отделаться от него.
Но страх не отступал. Он окутывал его подобно шкуре. Волки, кем бы они ни были, не выказывали ни толики эмоций. Казалось, он принимали решения, какими бы они в итоге не оказались, по одной лишь прихоти, хотя, скорее всего, то были мгновенные инстинкты сверхускоренных воинов. Им он в лучшем случае казался диковинкой. Они вложили в спасение его жизни много усилий. Для них, наполовину бессмертных астартес, это мог быть просто способ избавиться от скуки долгой зимы.
За ним пришел Фит Богобой и несколько других Тра, имена которых вышнеземец узнает позже. Фит был самым молодым. Они были громадными чудищами с длинными зубами и глубоко посажеными глазами. Вышнеземец понял, что Фита включили в почетный эскорт в знак уважения, которое старшие выказывали новичку. Фит спас вышнеземца и привел в свой этт, поэтому он по праву мог занять место в эскорте, несмотря на то, что обычно эта обязанность возлагалась на ротных ветеранов.
В этом был логический смысл, который стал понятен, когда они вошли в его комнату из белой кости и жестом приказали следовать за ними. Когда они добрались до зала Тра, восхождение, на которое у них ушел час, и которое включало в себя огромные лестничные колодцы и естественные скаты, а раз выворачивающий наизнанку подъем на самом ветру, логику затмил страх. Тперь вышнеземец думал, что Фит Богобой должен был казнить его там.
В зале Тра было темно и холодно. Волчий глаз улавливал слабое мерцание едва дымящихся очагов. Судя по теплу и свету, Волки не придерживались общечеловеческих понятий удобства. Они дали ему шкуру и глаз, чтобы видеть в темноте. Чего еще он мог желать?
Вышнеземец понял, что он тут не один. Вокруг него собралась вся рота. Тепло их тел было едва уловимым, слабее даже света очагов. Зал представлял собою огромную пещеру естественного происхождения, и в ней повсюду сидели завернутые в шкуры Волки, неподвижные, словно улегшаяся спать единокровная стая хищников, которые прижались друг к другу поисках тепла. Глаза, скрытые капюшонами из звериной кожи, следили за его приближением. Тут и там доносились ворчание и бормотание, подобно зверям, которые рычат во время сна или дерутся за кость. Сумев лучше рассмотреть сцену, вышнеземец заметил движение. Он увидел, как астартес то и дело подносят ко ртам серебряные кубки и миски с черной жидкостью. Он заметил, как согбенные фигуры играют в хнефатафл, за которым ранее сидел Скарси.
На него едва ли обращали внимание. Рота Тра отдыхала. Они собрались не ради встречи с ним. Его привели сюда, просто чтобы решить проблему. Он был всего лишь небольшим неудобством.
В дальней части зала, в высшей точке пещеры, восседал Огвай Огвай Хельмшрот. Верховный Волк. Хозяин стаи. Ярл Тра. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять всю неоспоримость его власти. Он был огромен, с длинными костями, воин, который с бесконечной выносливостью мог преследовать свою добычу по пустошам и тундре. Его длинные и прямые черные волосы были разделены ровно посередине. Гладко выбритый подбородок надменно приподнят, так что были видны обведенные черной краской глаза. Нижняя губа была украшена посередине толстым стальным кольцом, которое придавало его лицу выражение нетерпеливости, в равной степени детской и смертельно опасной.