Мурза надел длинное пальто, а за плечо закинул небольшой рюкзак. Вызванный им скайк уже ожидал на платформе, его компактные мощные двигатели работали на повышенных оборотах. Они договорились с охраной Боборга, подписали генетические пропуска на выход из охраняемого периметра и взяли небольшой маячок, благодаря которому позже смогут войти обратно в воздушное пространство пансионата.
— Куда летим? — спросил Хавсер, когда они нырнули под колпак машины и заняли места позади вмонтированного пилота-сервитора.
— Это секрет, — улыбнулся в ответ Мурза, застегивая ремень безопасности. — Все — один большой секрет, Кас.
Он нажал кнопку «пуск», и скайк, взревев двигателями, два из которых находились под пассажирской кабиной, а еще один под носом, взлетел с платформы. Поднявшись до уровня крыш, машина развернулась на север и быстро набрала скорость. Жмурясь от бьющего в лицо холодного ветра, Хавсер взглянул вниз, где раскинулась сокрытая под вуалью ночи Лютеция. Во мраке мимо них то и дело проносились яркие точки других скайков и спидеров.
— Не нервничаешь? — спросил Хавсер.
— С чего бы?
— Точно?
Мурза рассмеялся.
— Немного, — признался он. — Это великая ночь, Кас. Время пришло. Я много лет хотел рассказать тебе об этом, еще со времен нашей первой встречи. Я думал, ты поймешь. Я знал, что ты поймешь.
— Но?
— Ты такой серьезный! Я всегда боялся, что ты неодобрительно к этому отнесешься, разыграешь из себя старшего братца и все испортишь.
— Я действительно так себя веду?
— Ты ведь знаешь, что да, — усмехнулся Мурза.
— Значит, ты заинтересовался этим вопросом уже довольно давно?
— Когда я был еще совсем молод, в самом конце своей учебы я стал членом тайного общества, которое посвятило себя поиску и восстановлению сил, которыми может овладеть человек.
— Какой-то глупый школьный клуб?
— Нет, само общество старое. Ему по меньшей мере пару сотен лет.
— А название у него есть?
— Конечно, — улыбнулся Мурза. — Но тебе его знать пока рано.
— Но оно, по сути, занимается тем же, чем и Консерватория?
— Да, но немного более специфичным.
— Его интересует лишь то, что можно счесть оккультными знаниями?
— Да, — ответил Мурза.
— И поэтому ты присоединился к Консерватории, Навид?
— Да, эта работа предоставила мне полный доступ к данным, которые интересуют общество.
Хавсер, разозлившись, отвернулся. Он выглянул из скайка, чтобы унять раздражение. Сверхорбитальная платформа «Лемурия» давно скрылась за горизонтом, но огромная лунная тень «Гондваны» беззвучно проплывала над землей с востока на запад, подобно гигантскому циклону. Чуть ниже меньшая тень «Ваальбара» двигалась с юго-запада на северо-восток.
— И какой же я могу сделать вывод, Мурза? — спросил Хавсер после длительного молчания. — Что ты многие годы передавал информацию своему тайному обществу? Что работа в Консерватории для тебя лишь прикрытие? Что в личных целях использовал капиталовложения Совета и…
— Видишь? Вот видишь? Вылитый старший брат! Послушай, Кас. Я никогда не предавал Консерваторию. Я никогда ничего не утаивал, ни одной находки, книги, страницы, кнопки или бусинки. Я посвятил себя работе. Я не давал обществу ничего, что не дал бы Консерватории.
— Но ты делился?
— Да. В свое время я поделился некоторыми открытиями с обществом. Но разве смысл не в том, чтобы делиться? Разве это не главный принцип Консерватории?
— Но не втайне же, Навид. В этом вся суть, и ты это знаешь. Ты придерживаешься буквы, но не духа.
— Возможно, это было ошибкой, — угрюмо произнес Мурза. — Мы можем приказать скайку вернуться.
— Нет, мы зашли слишком далеко, — ответил Хавсер.
— Да, думаю, ты прав, — согласился Навид.
Длинный Клык резко дернулся, когда его тело содрогнулось от новой болезненной судороги. Хавсер отшатнулся, он не знал, что делать. Скальд практически ничего не мог сделать. Он не мог устроить рунического жреца поудобнее и немного опасался его конвульсий. Облаченный в доспехи астартес, даже умирающий, был не из тех, кого обычный человек смог бы прижать к груди.
— Я не умираю, — выдавил Длинный Клык.
— Никто и не говорил, что ты умираешь, — ответил Хавсер.
— Я вижу это в твоих глазах, скальд. Я знаю, о чем ты думаешь.
— Нет.
— Не говори мне «нет». Ты боишься моей смерти. Боишься, что не знаешь, как тогда поступить. Боишься остаться наедине с мертвецом.