– Знаете, с ним случай-то какой вышел. Он землю продал и деньги получил, а у него на автомобильных гонках двести тысяч иен вытащили, а триста тысяч он в электричке положил в сетку и забыл. С тех пор пьет.
– Хватит глупости молоть, – сказал старший без всякого выражения, не отрицая, но и не подтверждая, лениво направляясь вместе с товарищем к баллонам, – давай поторапливаться, а то скоро новые привезут.
– Я хотел только спросить… – Словно преследуя их, я тоже перепрыгнул через кювет и пошел между ними. Выражения их лиц теперь, когда они ушли с освещенного места, было уже не разобрать, и я, взяв чемодан под мышку, включил магнитофон. – Сколько времени вы здесь работаете?
– Я уже почти год, – бросил молодой, перетаскивая баллон, – а он – месяца три, наверно?
– Сегодня ровно три месяца и десять дней. Куда денешься…
– Тогда вы, наверно, знаете, – направляю микрофон в сторону молодого, – о начальнике отдела Нэмуро из фирмы, которая вам газ поставляет… о Нэмуро-сан, начальнике торгового отдела… он, должно быть, не раз бывал здесь…
– Да нет, вроде не слыхал… – На узкую, и тридцати сантиметров не будет, доску, переброшенную через кювет, нужно ловко положить наискось баллон и с силой развернуть его, а потом, используя естественный уклон, перекатывать, подталкивая его то рукой, то ногой. – Да что там говорить, когда хозяин сменил бывшего поставщика на «Дайнэн», для нас прямо как бомба разорвалась… мы совсем ничего не знали…
– Это когда случилось? – неожиданно резко и стараясь показать, что голосовые связки напряглись потому, что поперхнулся дымом. – Когда заключили сделку с нашей фирмой?..
– Вроде бы летом… когда перемена эта случилась, у меня был как раз выходной, и я пошел на реку купаться, а там один парнишка утонул…
– В июле?.. Августе?
– Должно быть, в июле.
Июль – как раз то время, когда он, видимо только что назначенный начальником отдела, изо всех сил, используя все доступные методы, старался убедить топливную базу М. пересесть в новое седло. А может быть, благодаря этой успешной операции его и выдвинули в начальники отдела. Во всяком случае, его усилия принесли плоды, и сейчас эта база ведет дела с фирмой «Дайнэн». Но даже в том случае, если бы все произошло наоборот: операция провалилась и сделка не состоялась, случившееся все равно можно было связать с его исчезновением. Правда, кое о чем приходится сожалеть. О том, что опять зря расходовал батарейки магнитофона.
Где-то вдали раздается металлический звук взрыва и долго перекатывается, отражаясь от холмов, окружающих город. Видимо, это выхлопная труба мощного грузовика. Выключив магнитофон, иду за молодым парнем, ловко перекатывающим баллон:
– А в конторе нет человека, который все знает? Я бы…
– Да нет… – И, не давая отдыха рукам: – В конторе одна секретарша осталась… новенькая… да еще ее измучил этот гнусный тип, неизвестно откуда он взялся, она даже разревелась – говорить с ней сейчас без толку.
– Гнусный тип?
– Да вроде бы пройдошливый коммивояжер какой-то… я частенько его встречаю у красных фонариков у реки…
Мы как раз стоим у входа в склад с односкатной крышей. Вместе с подошедшим сзади рабочим, тем, что постарше, они одним движением поднимают баллон и кладут на другие, лежащие уже в три ряда. Судя по звуку от столкновения металла с металлом, весит он, наверно, порядочно.
– Можно я загляну в контору?..
– Холодно что-то сегодня…
Старший, не проявляя никакого интереса, сгорбился и, приплясывая, снова идет к дороге.
– Здесь пройдете и сразу налево. – Шмыгнув носом, молодой указывает подбородком на проход между домом и складом, смотрит на густо-черное небо и, зажав пальцами дыры на рукавицах, идет за старшим.
Пробираюсь через узкий проход, и тут же слева – плохо подогнанная раздвижная дверь, стекло в которой залеплено клейкой лентой. Запах, будто в бензине растворили нечистоты… или, скорее, запах удобрений, смешанных с мочой. Пронзительный скрип двери, движущейся по искривленному полозу. Нерешительно приоткрываю щель, достаточную, чтобы как-нибудь пролезть в нее, и тут же, как это бывает лишь на топливных базах, в лицо бьет, точно мокрым носовым платком, потная жара.
Напротив двери, почти до самого потолка, ширма. Прикрепленное кнопками расписание автобусов, напечатанное в две краски. Перевожу взгляд влево – там лишь один старый канцелярский стол, как конторка вахтера, он повернут лицом к входу. Над столом – коротко стриженная головка девушки, под столом – плотно сдвинутые круглые белые колени.