Сожженная Сиена
Дэвид Моррелли
Это моя последняя герцогиня, нарисованная на стене,
Как будто она живая
- Роберт Браунинг
;
1
Из Newsweek
"Это было давно. Я не думаю об этом, - заявляет Мэлоун. Но если, по мнению критиков, его картины прославляют жизнь больше, чем любой художник со времен импрессионистов, нельзя не подозревать, что чувственность в его работах является реакцией на кошмар, который он едва пережил в ночь на 20 декабря 1989 года. во время вторжения США в Панаму.
Художник, который когда-то был пилотом военного вертолета - в беспощадном соревновании современного мира искусства это драматическое сопоставление жестокого прошлого Мэлоуна и художественного настоящего отчасти объясняет его загадочность. Но хотя его морское прошлое является экзотическим для некоторых покровителей, это также изначально заставило критиков скептически относиться к его работе. Как отмечает Дуглас Феннерман, художественный представитель Мэлоуна, «Чейзу пришлось работать вдвое больше, чтобы заработать репутацию. С этой точки зрения, иметь солдатское прошлое не помешает, если вы хотите выжить на поле битвы галерей Манхэттена ».
Конечно, Мэлоун больше похож на солдата, чем на какой-либо стереотип художника. Шесть футов ростом, мускулистый больше, чем мускулистый, у него загорелое лицо и суровые привлекательные черты. В интервью на пляже рядом с его домом на мексиканском курорте Косумель он только что завершил свое ежедневное упражнение - пятимильную пробежку вместе с часом гимнастики. Его песочные волосы, обесцвеченные карибским солнцем, соответствуют цвету щетины бороды, что добавляет ему суровой красоты. Помимо пятен краски на его футболке и шортах, нет ни малейшего намека на его место в мире искусства.
Ему тридцать семь, но нетрудно представить, что он не сильно изменился в своей лейтенантской форме десятью годами ранее, когда его боевой вертолет был сбит панамской ракетой. Это произошло в 2 часа ночи 20 декабря, и хотя Малоун отказывается рассказывать об инциденте, Джеб Уэйнрайт, второй пилот, сбитый вместе с ним, хорошо его помнит.
«Ночью вокруг летело так много трассеров и ракет, не говоря уже о пламени, взорвавшемся от взрывов на земле, это было похоже на Четвертое июля. В аду. Чтобы все смягчить, мы попали первыми с воздуха: 285 самолетов и 110 вертолетов. Как рой гигантских комаров с чертовски большими жалами. Сорок миллиметровые пушки Vulcan, 105-миллиметровые гаубицы, противотанковые ракеты с лазерным наведением. Работы."
Одной из главных целей была штаб-квартира Панамских сил обороны, похожее на фабрику здание в трущобах Панама-Сити, называемое Эль-Чоррилло, «небольшой ручей». Враг разместил там свою штаб-квартиру, предположили американские военные планировщики, чтобы панамские войска могли использовать двадцать тысяч человек в Эль-Чорильо в качестве прикрытия.
«И случилось нечто подобное, - продолжает Уэйнрайт. «Когда наши вертолеты атаковали штаб, противник бросился в укрытие в окрестностях. Но мы продолжали преследовать их, и тогда Чейз начал кричать в радио, чтобы сообщить нашему командному пункту, что мирные жители попали под обстрел. Они точно были. Почти сразу пять квадратных блоков загорелись. У Командного центра не было возможности ответить, пока нас не ударили. Я до сих пор помню, как мои зубы щелкнули от взрыва. Чейз пытался удержать контроль над боевым кораблем. Он был полон дыма, кружился и кружился, все время падая. Чейз - лучший пилот вертолета, которого я когда-либо видел, но я до сих пор не знаю, как ему удалось безопасно доставить нас на землю ».
Кошмар только начинался. В темноте, когда огонь распространялся от хижины к хижине, Малоун и Уэйнрайт изо всех сил пытались сбежать. Когда двадцать тысяч жителей Эль-Чоррилло в панике роились в лабиринте переулков, Мэлоун и его второй пилот были обстреляны панамскими войсками, а также американскими боевыми кораблями, экипажи которых не заметили, что американские летчики находятся на земле.
«Затем пуля попала мне в ногу», - говорит Уэйнрайт. «Понятия не имею, с какой стороны. Пока мирные жители проносились мимо нас, Чейз наложил давящую повязку на мою ногу, перекинул меня через плечо и попытался уйти от огня. В какой-то момент ему пришлось использовать свой служебный пистолет против панамских солдат, скрывшихся в здании. Позже я понял, что ему понадобилось до рассвета, чтобы вытащить нас оттуда. Мы прислонились к стене, сажа падала вокруг нас, когда американские танки и огнеметы показались на уровне того, что осталось от Эль-Чорильо. В ту ночь погибли две тысячи мирных жителей. Бог знает, сколько раненых. Все двадцать тысяч потеряли свои дома ».