За годы службы в армии Мэлоун понял, что как бы он ни устал после долгого перелета, спать было ошибкой. Дремота только сбивает с толку его и без того сбитые с толку внутренние часы. Надо было прожить день и заснуть, когда все остальные обычно засыпают. На следующее утро он вернется к расписанию.
Открыв дверь спальни, он обнаружил в коридоре мужчину. Мужчина был вооружен 9-мм пистолетом «Беретта» и рацией двусторонней связи. Мужчина сказал с легким французским акцентом и на прекрасном английском: Белласар попросил меня быть в вашем распоряжении на случай, если вы захотите осмотреть территорию.
«Он, безусловно, обращает внимание на своих гостей».
Двигаясь по коридору, Мэлоун слушал, как его сопровождающий указывает на различные картины, столы и вазы, все из периода французского Регентства. Он узнал, что у других коридоров были свои темы, и каждый предмет был музейного качества.
Они спустились по изогнутой лестнице в фойе, увенчанное самой сложной хрустальной люстрой, которую Мэлоун когда-либо видел. «Ему пятьсот лет», - объяснил сопровождающий. «Из венецианского палаццо. Мрамор на этом полу был из того же палаццо.
Малоун кивнул. Да, Белласар определенно был коллекционером.
Снаружи солнце было приятным, но Малоун не обращал на него внимания, сосредоточившись только на своем окружении, пока он шел со своим эскортом через сады, мимо топиариев и прудов к бассейну.
Он резко повернулся. Затрещали выстрелы.
«С полигона», - объяснил сопровождающий, указывая на участок за фруктовым садом. Из-за нескольких автоматов это звучало так, как будто там идет небольшая война. Сопровождающий избегал идти в том же направлении, так же как он избегал идти к большому каменному зданию, колокольня которого напомнила Мэлоун о монастыре и находящемся в том же направлении.
«Это называется Монастырь», - сказал сопровождающий. «До Французской революции здесь жили монахи, но после конфискации церковных земель их приобрел один из предков г-на Белласара. Но не раньше, чем толпа уничтожила все религиозные символы. Еще есть комната, которую можно было бы сказать, что это часовня - если бы вам туда разрешили. А ты не такой ».
Малоун пожал плечами, делая вид, что его интересует только то, что ему показывает эскорт, и ничто из того, чего эскорт не избегает. На данный момент его больше всего интересовали высокие каменные стены, окружавшие территорию и увенчанные камерами видеонаблюдения. Входы сзади и спереди были ограждены прочными металлическими заграждениями и охранялись охранниками с автоматическим оружием. Выбраться отсюда будет непросто.
Когда что-то взорвалось мимо фруктового сада, грохотал взрыв, никто из охранников не отреагировал. Сопровождающий Мэлоуна даже не взглянул в том направлении. «Я покажу тебе, где твои принадлежности для рисования. Мистер Белласар предлагает вам поработать в солярии на террасе. Здесь лучший свет ».
7
Когда Малоун вернулся в свою комнату, на его прикроватной тумбочке лежала толстая брошюра. Его бумага была коричневой от времени. Он осторожно поднял его и перевернул жесткие, ломкие страницы. Текст был на английском языке, автор Томас Мальтус, заголовок «Очерк о принципах народонаселения» . К нему прилагалась рукописная записка. «Я думал, тебе понравится читать на досуге». Досуг? - подумал Малоун. С таким названием? На внутренней странице он прочитал, что брошюра была опубликована и напечатана в Лондоне в 1798 году. Бесценное первое издание. В записке говорилось: «Коктейли и ужин являются официальными». Чтобы подчеркнуть эту мысль, смокинг, который Мэлоун заметил в шкафу, теперь был разложен на кровати вместе с белой рубашкой со складками, запонками и заклепками из черного жемчуга, черным шелковым поясом и черным галстуком-бабочкой.
Последний раз Малоун носил строгую одежду восемь лет назад на свадьбе своего арт-дилера. Ему это не понравилось, он чувствовал себя зажатым. Но будь он проклят, если он позволит Белласару почувствовать его дискомфорт. Когда через два часа он вошел в библиотеку, он выглядел так, будто каждый день своей жизни носил смокинг.
В большом двухэтажном помещении со всех четырех сторон от пола до потолка стояли полки, каждое пространство было заполнено книгами, кроме дверей и окон. Лестницы на роликах обеспечивали доступ к самым высоким полкам на основном уровне. Подобные лестницы на роликах стояли на мостках второго этажа. Свечение ламп из цветного стекла отражалось от кожаных стульев для чтения и хорошо промасленных боковых столиков.