Похлопывая аравийца по шее, шепча заверения, Сиенна ждала, пока рев полностью стихнет. Было чуть раньше восьми. В поместье было два вертолета, и на рассвете, когда она добралась до конюшни, первый взлетел. Она не могла не задаться вопросом, был ли Дерек на борту кого-нибудь из них. Фактически, она надеялась, что это так. Она боялась вернуться в замок, застать его там и попытаться приспособиться к тому настроению, в котором он был сегодня утром. Его не было шесть дней, и ей потребовалось три дня, чтобы оправиться от его ледяного состояния перед его отъездом. В течение последних нескольких месяцев, как бы она ни пыталась наладить с ним отношения, у нее ничего не получалось. Интерпретировать его мысли стало невозможно.
Иногда она задавалась вопросом, что бы случилось, если бы она просто продолжала ехать, выбирая маршрут по пересеченной местности, избегая дорог и переулков, взбираясь на холмы. Как далеко она могла зайти? И что она сможет делать, когда окажется вдали от поместья? У нее не было ни еды, ни воды. Конечно, она вызовет подозрения, если уложит в седельные сумки провизию перед тем, как отправиться в ежедневную поездку. Ей никогда не удавалось это доказать, но она подозревала, что мужчины Дерека наблюдали за ней издалека, когда она проезжала через территорию поместья. Если ей удастся доказать, что за ней наблюдают, Дерек, несомненно, пожал плечами и сказал, что хочет убедиться, что она находится под защитой. У нее не было денег, не было доступа к ним. Дерек строго контролировал это. Она могла бы положить в карман некоторые из своих драгоценностей, но где ей найти кого-нибудь в деревне, кто мог бы заплатить ей столько, сколько они стоят? Без денег она не могла прокормиться, снять номер в отеле или даже купить билет на автобус, если бы попыталась сбежать от Дерека. Как бы она ни смотрела на это, она оказалась в ловушке. Возможно, поэтому вертолет прогремел в этом направлении - чтобы напомнить ей, что она никогда не бывает одна, что у нее нет надежды уйти.
Возвращаясь к территории, она почти не замечала загоревших пейзажей вокруг себя. Она была слишком занята, зная, что менее чем через час ей придется иметь дело с новым осложнением, которое ввел Дерек: художником, которого он нанял, чтобы нарисовать ее. Художник? Она не поняла. Дерек никогда ничего не делал по прихоти. О чем он думал? Потирая левую руку там, где он ее резко скрутил перед уходом на прошлой неделе, она сказала себе, что, к сожалению, скоро узнает.
2
Когда показались конюшни, она спешилась, сняла шлем и покачала головой, выпуская пышные волосы. Когда она вела араба по тропе, окаймленной кипарисами, она знала, что могла бы попросить кого-нибудь из конюхов выгуливать лошадь и остудить ее, но ей нравилась интимность заботы о своей лошади не меньше, чем она прилагала усилия. ездить на нем. Она повернулась, чтобы погладить лошадь по шее и ласково пробормотать, посмотрела вперед и запнулась при виде художника, выходящего из конюшни и прислонившегося к перилам.
Торжественное платье, в котором она была на вчерашнем ужине, мешало ей оценить его поведение. Смокинг всегда придавал мужчине больше присутствия, чем обычно. Теперь же повседневная одежда художника - кроссовки, джинсы и синяя рубашка из шамбре, манжеты которой были откинуты, - облегчила его оценку. Он был высоким - шесть футов или около того - стройным, но мускулистым, очевидно, привыкшим к упражнениям. Его загорелое лицо было привлекательным и грубоватым, его волосы песочного цвета были слегка длинными, вьющимися на затылке. То, как он скрестил руки, заставляло его чувствовать себя комфортно.
"Доброе утро." Его улыбка была очаровательной. "Вы хорошо прокатились?"
«Очень», - солгала она. «Но я, должно быть, потерял счет времени. Я должен был встретиться с тобой в солярии в девять. Я опаздываю?"
«Нет, я рано. Знакомство с тем, где мы будем работать, казалось ограниченным. Я подумал, что было бы полезно, если бы я встретил тебя в таком месте, где ты чувствуешь себя непринужденно ».