Улица вся светилась от света и жизни. На черной выжженной земле пробивались новые ростки зеленой травы, пройдет два месяца, и здесь уже все будет цвета сочной зелени, ну а пока…
Поле было необъятным, все в красивых ровных грядках с разноцветными ростками. Чего селяне только не выращивали : и капусту, и картошку, и морковку, и кукурузу, и пшеницу. Потом часть отдавали в качестве дани господину Генберту. Девушка не спеша засевала новый клок земли зеленью. Робота была легкой и немаркой, только вот нещадные груды земли, что давили на тонкие мозоли, и заставляли их лопаться, доставляли неудобства.
Когда она закончила солнце уже склонилось над землей, его ласковые лучи ели освещали путь. Девушка шла тяжело, ели волоча за собой ноги. После дня в поле хотелось кушать и отдохнуть. Грязные улицы деревни не добавляли настроения, а хмурые взгляды с толикой ненависти заставляли ее сжать голову в плечи. От очередного порыва ветра платок снесло с головы открывая кроваво-красные волосы. Несколько шепотков снова раздались в полной тишине.
- Нечистая…
Так и проходили дни в деревне. Они были одинаковыми, полными застарелой боли и непонимания. Тихая мирная жизнь была нарушена одного солнечного утра, в середине весны. В тот момент Ниэль готовила приданое для двоих сестриц. Те выбрали себе женихов, и теперь сгорали от нетерпения поскорее покинуть отчий дом. Они же часто исчезали на сеновале, вызывая осуждения родителей. Кабы в подоле не принесли. От позора же тогда и вовек не отмыться.
Когда девушка была маленькой, она тоже мечтала об том что выйдет замуж, у нее даже был друг. Они играли вместе, говорили обо всем. Но потом… Его мать запретила ему общаться с нечистой. И больше никто не хотел слышать ее, не хотел общаться.
Душный воздух казалось забрался во все щели дома не оставляя ни одной возможности вдохнуть полной грудью. Такая погода была непривычной для весны, но никто не обращал на это внимания. Все застыли в томительном ожидании. Ожидании чего?
В медленном словно патока времени прозвучал звон колокола оповещая жителей об общем собранием. Такие объявляли крайне редко и только по важным поводам.
Сейчас же колокол не умолкал ни на минуту, призывая поскорее бросить дела.
Сверху послышался шум и на кухню выпрыгнули сестры вместе з матерью, отец сейчас работал в кузни.
- Ниэль, быстро пойдем, что-то случилось… - девушка с тихим вздохом отложила вышивку и поднялась, мать и сестры уже стояли у двери с недовольными лицами. – Быстро.
Выйдя на крыльцо девушка заметила оживление, со своих домов выходили, выбегали, а иногда, даже выпрыгивали все больше и больше жителей. Хоть и сама деревушка была маленькой, около двора старосты собралось около ста человек. Этот рой недовольно гудел, переглядываясь. У всех, несомненно, были важные дела.
- Пусть слышит каждый, и не говорит что не слышал. – грубый голос старосты заставлял внимать каждому новому слову. – Наш достопочтенный император Каруен ил мель Теренер де Фукелен, заключил сделку с темными. Суть такая:
Каждый кто посягнет на жизнь, здравие и свободу темных, будет казнен. Каждый, кто начнет препятствовать обыскам, будет казнен. Каждому, кто неуважительно станет относиться к темным, будет вынесено наказание по всей строгости закона.
- Да как это так? – шепотки быстро нарастали, как и злость людей. Злость вперемешку с страхом. Ведь именно они недавно спалили тело темной, хоть и не имели на это права. Ниэль застыла истуканом без эмоций глядя на творящийся хаос. Повсюду слышались крики. Глаза людей заволокло пеленой. Девушка знала это их состояние, поэтому поспешила укрыться за надежными стенами дома.
Но… Не успела. Среди сотни голосов выделялся один, самый звонкий и злой. Голос сына старосты.
- Это все она. Она виновата, нечистая, накликала беду. Все из-за нее!!! – крик все не стихал, уже скоро его поддерживали и остальные надвигаясь на девушку. В их глазах не было ничего человеческого. Они как будто ждали, ждали подходящего времени, и это стало последней каплей. Девушка вздрагивала и отходила назад, не понимая за что они обозлились
- И Глашу накажем, ишь кого родила. – секунду и около ног Ниэль валяется уже и матушка. Оная резко побледнела, сложила руки в молитвенном жесте
- Матушка… - девушка смотрит то на нее, то на людей, которые подходят все ближе и ближе.
- Заткнись! – крик матери раздался громом на ее голову, и она пошатнулась. – Это ты виновата! ТЫ! – жители схватили их и отволокли к столбам, потом привязали.
Эти столбы – позорные, сделаны из крепкого дерева, они предназначены для наказаний, для казней.