— Да тут уж как стало слонов пробежало. Ладно, ладно, не буду мешать…
Вместе с хорунжим пошли обратно, к машинам.
— И не совестно вам, казакам — бабе подчиняться?! — спросил сотник
— Так мы ей и не подчиняемся, господин сотник — ядовито ответил Суздальский — это прикомандированный таможенный офицер из вашего сектора.
Сотник чуть не выпустил из рук ветку, за которую держался — если бы выпустил, так бы и полетел кувырком на дорогу. С чувством выругался последними словами…
— Что такой смурной, командир? — спросил Чебак
— Неважно. За дорогой смотри…
Лес кончился, остались только засеянные рожью и хмелем поля, перемежаемые перелесками. Местность по-прежнему была холмистая, дорога ныряла то вверх то вниз.
Навстречу попался еще один Выстрел — видимо, бронетранспортеров тут не было, казаки ездили только на таких машинах. Оно и правильно — топлива процентов на тридцать жрет меньше несмотря на то что двигатель — такой же как у легкого бэтра. Казаки сидевшие не на броне, а за открытыми люками помахали руками, Велехов и остальные помахали им в ответ.
Проехали деревню — небольшую, аккуратную, с замощенными брусчаткой тротуарами. Деревня как деревня — небольшая, богатая, около некоторых домов стоят маленькие трактора, около всех — машины причем в основном новые, германо-римские — граница рядом. Пара вездеходов Штайр, австро-венгерских, на остальной территории Империи почти не встречающихся. Неспешно фланирующая улицами домашняя птица, гуси на маленьком пруду.
Поражало другое. Все, кто был в это время на улице, все, даже дети прекращали делать то, что они делали и провожали казачий внедорожник взглядами, в которых доброты не было совсем. Все, от мала до велика…
— Попали мы, командир… — снова не сдержал язык за зубами Певцов.
Сотник думал — и не мог понять. Что им надо? Ну, ладно, они контрабанду через границу прут — мы их ловим. Но откуда ненависть? Он бывал на границе с Японией, там тоже контрабанду прут — но такого чтобы китайцы и японцы их ненавидели — не было. Попался — попался, надо отвечать. Не попался — не попался. А этим что надо? Неподлеглость[39] Польши? И что это даст, эта самая неподлеглость? Вот, приграничная полоса — целиком на контрабанде живет. А как неподлеглость будет — так кому нужна будет вся эта контрабанда?!
А с Краковым что делать? Это польская земля, она в составе Австро-Венгрии. Ну, будет неподлеглая Польша — что за Краков воевать? Так австро-венгры только этого и ждут, Польшу они с большой радостью в свой состав целиком включат.
Бля…
Сотник прозевал момент, когда прилетела первая пуля, он задумался и потерял бдительность сам. Только через секунду он понял, что значит резкий звук и пробитая пулей дыра в стекле, как раз с его стороны. Но тело действовало уже на автомате.
Сидевший за рулем Чебак пригнулся к рулю и что есть силы, дал по газам, так что машина буквально прыгнула вперед. Вот что значит боевой опыт — дилетанты в таком случае обычно давят на тормоз до упора.
— К бою!
То ли показалось — за ревом мотора было не расслышать, то ли и в самом деле — пролетела еще одна пуля, но на этот раз с машиной казаков она разминулась…
Внедорожник ввалился в поворот, нехорошо ввалился — с левой стороны колеса разгрузились, поднялись в воздух, попадись камень на пути — перевернулись бы нахрен. Если бы встречная машина — то же сами бы угробились и людей угробили. Но нет — Егерь устоял на траектории, и встречных машин тоже не было.
— Стоять!
Чебак резко ушел влево, затормозил. Всех качнуло вперед.
— Проверим. Первая группа — Певцов, Петров. Вторая — я и Чебак. Певцов — в машине оставь сюрприз, разряди Дашку.
— Есть!
— Есть!
Если не оставить в машине сюрприза и не разрядить ДШК — есть вероятность того, что кто-нибудь обойдет их да и врежет им в спину из их же пулемета.
— Чебак — доставай ПК из багажника. Нет, я сам. Рацию не забудь.
— Есть!
На четверых — два пулемета, есть снайпер. Хорошо было бы вверх на машине подняться и там и проверить или на огневую позицию встать — да тут на машине не протиснешься.
— Удаление между группами — на визуальный контакт, перебежками — вперед!
Сам сотник перебежал к ближайшему дереву, увалился за него, выставив ствол ПК.
— Пошел!
Дождался, пока мимо проскочит напарник…
— Есть!
Сотник подхватился и побежал дальше…
— Петров — доложи по поляне. Остальным — занять позиции, не высовываться пока.
Снайпер — он шел последним, осматривался довольно долго…
— По фронту чисто — наконец доложил он.
Трава — следы скроет. Вчетвером — ни хрена не найти…
И снова — выстрел, пуля прошла от сотника настолько рядом, что он почувствовал дуновение ветра ею поднятого. Сотник повалился там же, где и был, пошел по-пластунски. Чуть ниже загрохотал, выплевывая свинцовую смерть ПКМ.
— Соболь,[40] я его держу! Держу!
— Принял, работаю!
Протяжно бухнула СВДМ и сразу — еще раз…
— Соболь — всем. Кажется, сделал. Дистанция триста пятьдесят, от меня на два часа. Держу сектор.
— Город — принял. Соболь, Певец — на месте, прикрывайте сектор. Чебак…
Что должен был сделать Чебак — было непонятно, потому что заработали разом автомат и пулемет, снова щелкнула снайперская винтовка.
— Доклад! — всполошился сотник
— Еще один, тот же сектор. Тоже готов.
С..а. Снайпер и прикрытие, первый и второй номера. Все? Или еще есть?
— Чебак, доложи!
— По фронту от вас, держу сектор.
— Иду к тебе.
Ползя на брюхе аки гад ядовитый, сотник дополз до Чебака, устроившегося за какой-то валежиной, толстым стволом упавшего дерева.
— Держи пулемет. Я один пойду. Развернись и прикрывай Певца и Соболя — чтобы в спину не зашли.
— Есть!
— Певец, Соболь — держите сектор. Чебак вас прикрывает.
— Есть.
Автомат сотника — «Коробов» с подствольным гранатометом и простенькой оптикой висел на ремне за спиной, Велехов перекинул его вперед, зацепил за ремень — чтобы ползти и автомат за собой тащить. На всякий случай, хлопнул рукой по кобуре с пистолетом — на месте…
— Все, я двинул…
Ползти было сложно — лес сильно захламлен, трава еще и сучки — бесшумно не получается. А трава дает возможность скрыть растяжку — что тоже не есть хорошо. Не всегда растяжка дает четыре секунды жизни — иногда запал модифицируют для мгновенного взрыва.
Поэтому приходилось ползти медленно, тщательно осматривая и ощупывая все перед собой.
И поэтому Велехов остался жив. И заметил.
Заметил он леску — специальную, почти незаметную — но с ночи выпала роса. И леска была видна — толщиной с паутинку.
Велехов осторожно, одним пальцами раздвигая траву, пошел по следу. Шаг, другой — для него шаг теперь — это пара десятков сантиметров, на которые он переползает зараз. Еще шаг, еще…
— Твою мать!
Сотник вскричал это в голос, потому что сбоку, почти рядом с ним шлепнулось что-то тяжелое и он, не рассуждая и не мешкая, покатился вниз по склону. Шансов почти не было, в таких ситуациях рядом с тобой может шлепнуться только одно. Но именно что почти — граната попала в какую-то ямку, которой на неровном лесном склоне полно и взорвалась там, а Велехов вдобавок скатился еще и ниже по склону. Глухо ахнуло, сотника осыпало землей и ветками, ударила снайперская винтовка — раз, другой третий. Понятно — Соболь его не видит, но прижимает огнем, давая возможно сотнику разорвать контакт и укрыться. Не дожидаясь второй гранаты, сотник достал из гранатного подсумка РГОшку, дернул за кольцо и бросил вверх, чуть погодя добавил еще одну, прикидывая чтобы бросить чуть дальше и левее. Бахнуло, стегануло осколками по веткам — в отличие от старых гранат РГО взрывается от удара от землю. Еще раз выстрелил из снайперской винтовки Соболь…
— Командир, готово. Минус три.
Не доверяя Соболю — мало ли сколько там их осталось сотник достал еще одну гранату, дернул за кольцо бросил. И тут громыхнуло так, что на мгновение свет в глазах померк, а прямо над ним пронесся настоящий стальной град осколков, в щепу разнося стволы…
40
Соболь — рабочий позывной Петрова. Сотника называли Город, Чебака — так и было Чебак, Певцова — Певец. Рабочий позывной есть у каждого разведчика.