Когда то давно, когда только стали строить аэропорт — его вынесли за пределы города, вместе с резиденцией генерал-губернатора Месопотамии[89] и казармами казаков. Там же построили то, что потом стали называть «русский двор» — городок, где жили только русские, огражденный стеной. Сейчас же получалось так, что самолеты заходили на посадку прямо над дворцом губернатора, а рядом с аэропортом, губернаторской резиденцией и русским двором высилась мрачная твердыня тюрьмы Абу-Грейб, из тюрьмы превращенной в нечто вроде дома предварительного заключения. Как это называлась — следственная тюрьма. Здесь уголовников не было — одни исламские экстремисты. Поскольку в стороны расти было некуда — здание тюрьмы росло вглубь, прирастало подземными этажами. В тюрьме вели следствие, пытали, вешали, расстреливали — хорошее соседство для резиденции генерал-губернатора? На мой взгляд, очень хорошее — тот, кто занимает это место и эту должность не должен забывать, к чему приводят его приказы и распоряжения. «Черные воронки» — машины, свозящие людей в этот ад, не дадут ему забыть. И никому не дадут забыть. Да, это зло, согласен. И я даже не могу утверждать точно — меньшее ли это зло, по сравнению с тем злом, которое причинят исламские экстремисты, если не бороться с ними. Для того, чтобы узнать это точно — надо развалить страну. Тогда узнаешь точно.
Несколько машин ждали нас — несмотря на то, что до резиденции генерал-губернатора — километр-полтора. Две группы людей и две группы машин. Несколько шикарных удлиненных внедорожников «Егерь» — «Руссо-Балты» полагались только посольским учреждениям, «для создания должного мнения о величии Государства Российского». А здесь, на Восточных территориях лимузины считались излишеством, поэтому придумали то, что иностранцы ехидно называли «русский лимузин». Егерь на длинном шасси, вмещающий в армейском варианте целое отделение пехоты, а в представительском — роскошь его салона ничуть не уступала Руссо-Балту. Хитрость была в том, что такие вот полноприводные машины не считались лимузинами, и не попадали под понятие «расточительство», с которым жестоко боролось Министерство Двора. Кто хотел шиковать — шиковал, но не за счет казенных денег.
Вторая группа людей была намного меньше первой — явно персидский консул и его приближенные. Три машины, в том числе и Руссо-Балт. Гости с точки зрения «расточительства» превосходили хозяев.
Мы, конечно, привели себя в порядок, как смогли — но что сделаешь с одеждой, в которой ты искупался в грязной, вонючей луже. Только что просохли немного.
Багдад с воздуха впечатлял. Собственно говоря — такого не было ни в Москве ни в Санкт Петербурге. Все средства, ассигнуемые на дорожное строительство, шли на строительство, а не на латание дыр в уже существующих дорогах — дороги, построенные здесь, лежат по пятьдесят лет. Весь город был причудливо разрезан белым бетоном трасс, дороги были широкие и современные, строились они по прямой, в отличие от многих других городов, где улицы извилисты и тесны. Тесные и извилистые улицы сохранились здесь в немногих местах. От аль-Кадисии, и Аль-Харитхии с одного берега Тигра — район аль-Харитхия был назван так потому что в начале прошлого века здесь охотились британские сахибы, и до аль-Вадара и Аль-Рустамии на другом, на полуострове — сплошной лес небоскребов, один выше другого. Центр города теперь был отрезан от остального Багдада каналом Александра Четвертого,[90] который брал свое начало в Тигре в районе Аль-Мулла Альван и впадал в него же в районе Ат-Тувейты. Этот район назывался «Русский город» и имел еще один аэропорт — имени Александра Пятого.[91] В случае мятежа этот район было легко оборонять — как раз из-за прорытого канала. По Тигру ходили артиллерийские бронекатера с башенными установками от шестидюймовых гаубиц — и как бы кому этого не хотелось, на металлолом их не разрезали.
Если заборы крепкие — то и соседи хороши.
С вертолета можно было видеть, что творится на улицах. Уличная торговля — оживленная как и во всех городах Востока, огромное количество машин — на Востоке предпочитали внедорожники самых разных видов, много народа на набережных. Прогулочные теплоходы на Тигре, полные народа, почти нет полиции. Устремляющиеся ввысь минареты и спорящие с ними своей роскошью золотые луковки православных куполов. Кажется просто невероятным — что находятся люди, которые хотят уничтожить все это. Чего они хотят? Паранджу на всех женщин? Массовые казни неверных на площадях перед мечетями? Запрет смотреть телевизор? Где-то я читал, что мусульман-ортодоксов жутко возмущает то, что правоверные носят, простите, трусы. Сложно придумать что-то безумнее требования не носить трусов.
Но эти люди, для того чтобы их голос был услышан — взрывают и убивают. Здесь, как и по всему Востоку до сих пор не искоренены исламские комитеты. В Багдаде, максимальное влияние они имеют в районе Ишбиля.[92] Очень простое решение — если ты беден и необразован, обвинить во всем русских. А бедны и необразованны в этом районе люди, потому что родители запретили им ходить в бесплатную русскую школу — в их понимании, никакой иной школы кроме медресе, где преподает мулла, сам совсем неграмотный — быть не может. До сих пор в этом районе детей вывозят в школы на бронированных автобусах, некоторые семьи заставляют отдавать детей в школу…
Шасси вертолета коснулись земли, первыми выпрыгнули телохранители, образовали нечто напоминающее охраняемый периметр — после того, как они ничего не сделали для спасения жизни Наследника, им надо было показать свое усердие. Первым вышел из вертолета я, вторым — принц Хусейн. Направились к встречающим, на ходу принц Хусейн раздраженно сказал что-то на фарси своим нукерам и они остались на своих местах.
Среднего роста, подтянутый загорелый мужчина с седоватой щеточкой ухоженных усов на загорелом лице и глазами, черными как маслины шагнул нам навстречу. Одет он был в генеральскую форму, на боку — кавалерийского образца шашка.
— Князь Теймураз Абашидзе, генерал от кавалерии армии Его Величества, генерал-губернатор Месопотамии, честь имею…[93] - церемонно представился мужчина
— Граф Александр Воронцов, контр-адмирал флота Его Величества, посол Его Величества при дворе Их Светлости Шахиншаха Персидского, честь имею — представился по всей форме и я — со мной наследный принц Персии, их Высочество Хусейн Хосейни. Прибыли с неофициальным визитом в Ваши земли.
— Милости просим — отозвался князь.
Рукопожатие было крепким и быстрым — типичным для кавалеристов. Такого же рукопожатия удостоился и принц.
— С вами что-то произошло по пути сюда? — осведомился князь.
Одежда наша и впрямь недвусмысленно свидетельствовала об этом.
— Ваше превосходительство, наш вертолет остался лежать в водах Персидского залива — не вдаваясь в излишние подробности, ответил я
— В таком случае, господа, я буду рад, если вы, прежде чем продолжить свой путь, воспользуетесь моим гостеприимством…
Тот же день
Дворец генерал-губернатора
Дворец генерал-губернатора, как я уже упоминал, находился прямо рядом с аэропортом и представляло собой весьма занимательное зрелище. Дело в том, что располагался он на территории крупной военной базы, и по ним был оборудован трехэтажный (кто-то говорит что есть еще два замаскированных этажа) командный пункт. А двухэтажный дворец с колоннами как бы прикрывал его сверху.
Служебное жилье, в общем.
Я переоделся в один из костюмов, любезно одолженных генерал-губернатором — благо, по росту и по комплекции мы почти один в один. Принц Хоссейн выбросил превратившийся в тряпку костюм и надел новый, ему его привезли из консульства, парадный, несколько неуместный в данном случае — но все же лучше, чем тот который искупался. Сейчас мы сидели, втроем, подобно плантаторам из романов про старую добрую Британию, и ждали пока нам принесут вина.
89
Прим. автора — в нашем мире это так называемый Северный президентский дворец. У Саддама рядом с аэропортом было два дворца — Северный и, с другой стороны, дворцовый комплекс Радванлия. Там же, около аэропорта, но выше и дальше — тюрьма Абу-Грейб.
90
Существует и в наше время, называется Канат Аль-Джайш, или армекичский канал. Прорыт с теми же целями, что и описаны в романе — нов этом мире он сквозной, а в нашем — почему то нет, в районе Аль-мулла Альван он не впадает в Тигр, строители оставили между Тигром и каналом перемычку в несколько сотен метров.
92
В нашем мире этот район располагается между Имам Али стрит и печально знаменитым Саддам-Сити.
93
Сама эта приставка «честь имею» говорит о многом. Так имели право представляться только дворяне и офицеры, не дослужившиеся до дворянства, личного или потомственного, но находящиеся на действительной военной службе.