Царь Константин, уже пожилой, но все еще неутомимый ходок по прекрасным паненкам, герой варшавских остряков, почувствовал что-то неладное, какое-то напряжение. Он стоял в окружении придворных - танцы еще не начались и он коротал время за анекдотами и сплетнями, перемывая кости представителям местного дипломатического корпуса*. Ходили недобрые слухи про царя и молодую супругу посла Североамериканских соединенных штатов...и если бы Император Александр сделал бы все чтобы не измазать грязью ни свое имя, ни имя дамы, то царь Константин не только не пресекал слухи, но и сам не упускал возможности плеснуть масла в огонь...
-Что там? - тихо спросил он
Граф Священной Римской Империи** Валериан Сапега скользнул в толпу, незаметно, как он умел это делать - все выяснит, все доложит...
- Возможно, явился кто-то, удаленный от двора - негромко сказал еще один достойный представитель польского магнатства, князь Священной Римской Империи Людвиг Радзивилл. При польском дворе он служил казначеем не один год, и ударными темпами поправлял свое благосостояние, несколько промотанное своими предшественниками. Злые языки говорили, что Радзивилл поставил спиртзаводы чуть ли не в своих ординатских замках, в подвалах, где ранее хранились более благородные и тонкого вкуса напитки***.
- Не хотелось бы. Скандал был бы сейчас не кстати...
Все те, кто сейчас собрался на балу были поляками нового времени - новыми поляками. Из тех, кто ненавидит Россию, но кроме громких речей и какого-то количества денег не готовый сам лично сделать ничего, дабы сбросить москальское иго с Польши. Все они - Жолкевские, Зборовские, Потоцкие, Радзивиллы, Сапеги - все они удивительным образом вписались в жизнь новой, восстановленной после мятежа и массовых беспорядков 1981 года Польши. Понимая, что недалеко и до новых беспорядков, после восемьдесят первого власть сделала иезуитски хитрый ход - расколола сопротивление. Это как чайник - если его поставить на огонь и не давать выхода пару - рано или поздно он взорвется. Ежели выход пару давать - весь пар и уйдет через свисток, никакого взрыва не будет.
Вот и шляхта была тем самым паром, который уходил в свисток. Они собирались при дворе, произносили дерзкие речи, грозили москалям неисчислимыми несчастьями, фрондировали как могли. В Варшаве выходили несколько подпольных антироссийских газет с возмутительными материалами и карикатурами, в том числе и на Высочайшее имя - типографии их никто особо не искал. Этим и заканчивалась освободительная борьба большей части поляков - прочтением запрещенных газет и возмутительными, бунташскими высказываниями. Со шляхтой было еще проще - ибо каждый нашел свое место в этой жизни и терять его не хотел. Поводов для уголовной ответственности было более чем достаточно - подпольное винокурение, участие в контрабанде, скупка краденого, подделка ассигнаций и гербовых бумаг****. Уклонение от уплаты пошлин, сборов и податей - любимая статья Уголовного Уложения. Поэтому, подавляющая доля шляхты перешла от реального насилия к очень жесткому условному - демонстративная фронда и произнесение возмутительных речей.
И бал был их территорией. А появление на балу москаля грозило стать искрой, способной поджечь бочку с порохом.
- Не пора, Ваше Величество? - спросил третий придворный, стоящий рядом с королем, невысокий, толстенький Ян Потоцкий, главный церемониймейстер при дворе.
Царь мельком мазнул взглядом по золотым часам "Вашерон Константин", которые он носил на иноземный манер - циферблатом вниз, а не вверх. "Павел Буре"***** был при этом дворе явно не в фаворе...
- Немного подождем. И Борис где-то шляется...
- Их высочество, цесаревич Борис изволили телефонировать, что задерживаются.
- Хорошо хоть телефонировать додумался...
Из толпы вынырнул Сапега
- Ваше Величество... на пару слов.
Государь кивнул, они сдвинулись чуть в сторону, к стене, придворные демонстративно отвернулись, хотя не пристало сомневаться в том, что уши они навострили до предела.
- Ваше величество, здесь москаль - негромко сказал Сапега
Царь Борис недоуменно поднял выщипанные по польской моде брови. Хорошо хоть голову не обрил******...
- Москаль?
- Именно, ваше величество, москаль! Молодой человек в форме одного из русских гвардейских полков.
- У кого хватило ума на столь дерзкую выходку?
Сапега немного замялся
- Говорите же, Валериан - подбодрил его царь
- Ваше Величество, я этого молодого человека никогда раньше не видел - сказал Сапега
Царь провел рукой по короткой, "мушкетерской" бородке.
- У него был пригласительный билет? - иронично спросил он
- Не могу знать, Ваше Величество
- Извольте выяснить это, спросите у стражи, как москаль сюда попал. Переговорите, узнайте кто он такой и что ему здесь надо.
- Слушаюсь, Ваше Величество... - Сапега снова канул в людское море
Царь посмотрел на часы. Как некстати... Надо объявлять контрданс*******... иначе не миновать драки...
- Господин Потоцкий!
- Я здесь, Ваше Величество.
- Извольте начинать. Бориса ждать не будем.
- Слушаюсь!
Главный церемониймейстер двора отвернулся и начал бешено жестикулировать перед оркестром, давая указания. Первые звуки венского вальса, величавые и плавные, поплыли над людским морем...
Графиня Елена в ожидании начала танцев "тусовалась" с подругами в одном из углов просторного бального зала, нетерпеливо постукивая каблучком о паркет и не слишком обращая внимания на снующих вокруг шляхтичей. Ей было скучно - убийственно скучно, и на бал она пошла только по настоянию родителей, дабы подбодрить "предков". Ей не нравилось здесь - ни начищенный до блеска дорогой наборный паркет, ни ароматизированные свечи, дававший тяжелый, какой-то удушающий аромат, ни вьющиеся вокруг хлыщи. Как ни странно - нрав графини Елены был далеко не шляхетский, и она сейчас с куда большим бы удовольствием оказалась... например в "Летающей тарелке" на Маршалковской, где можно курнуть конопли веселья ради и где почти у всех посетителей волосы раскрашены во все цвета радуги. Она знала и то, для чего послали ее сюда родители - подыскивать жениха. Род Ягодзинских был ни богат и не беден, у них были деньги, но не было собственных земель, на что так обращала внимание шляхта при определении знатности той или иной фамилии. Однако, графиня Елена была потрясающе красивой (по-польски красивая как ни странно "урода"), и можно было надеяться на хорошую партию с кем-нибудь из придворной шляхты...
Сейчас она, прикрывшись веером, вела скучный и ни к чему не обязывающий разговор с подругами. "Вела сольную партию" в разговоре некая Анна Выжелковская, не красивая, но и не дурнушка, любительница сплетен, осведомленная о любовных страстях доброй половины варшавского света...
- Так вот... - Анна на этом месте непристойно хихикнула - князь Ян и решил проследить, куда это ходит ее благоверная, понимаете. Ну и проследил...
- И что?
- Выломал дверь... а там его невеста... с одним старичком...
- В коленно-локтевой позе!
Дамы непристойно захихикали, обмахиваясь веерами. Историю эту уже более-менее знали, про то как некая дама из довольно благородного рода... решила подзаработать немного денег. Старик этот был владельцем доброго десятка отелей в одной только Варшаве и деньги у него водились. Теперь сия дама, известная в варшавском свете как "Натали" была беременна и не знала от кого. Кости тут было перемывать... недели на две точно.
- Князь Ян такой милашка... - мечтательно проговорила графиня Кристина, уже длительная время о нем мечтавшая и теперь готовая ринуться в бой, ибо путь был свободен.