– Певец где?
– Его… дифензива** мордует… с есаулом зараз приехали.
– Чего ж его?
– За нас потом возьмутся. Есаул сказал – не уходить никуда.
Сотник махнул рукой
– Надо, найдут, на то и дифензива. Пошли. Я первый…
Оскальзываясь на размокшей от дождя почве, вытянувшись в редкую цепочку, казаки двинулись вперед. Первым шел Велехов, потом Соболь, последним – Чебак, сдури схвативший трофейный пулемет – как малый, прямо. Сотник внимательно смотрел себе под ноги – еще лучше было бы обзавестись какой-никакой палкой, но палки не было.
– Где?
– А вон к тому леску правь – сказал Соболь – не дума, что они с открытой местности работали. Откуда то сверху…
Лесок здесь выдавался в кошеную ленту поля небольшим огрызком – сразу было видно, что происходивший западнее бой затронул и это место. В некоторых местах ветви были сбиты, а древесные стволы – похлестаны пулями.
– Рассредоточиться. Искать следы. На удаление прямой видимости. Опасаться мин.
Последнее было маловероятным – ночью, да в боевой обстановке, когда хлещет пулемет, да вот-вот КПВТ врежет со всей дури – не до мин. Но всякое бывает, лучше подстраховаться.
– Командир! – почти сразу позвал Соболь.
Сотник подошел, глянул по сторонам – прежде всего он искал гильзы, потому что если был бой – то не может не быть гильз. Гильзы часто бывают блестящими, находятся легко. Но гильз не было – только сырая, покрытая хворостом и листовой гниющей подстилкой земля.
– Что?
– А вот – глянь.
На стволе дерева в нескольких местах были грязные разводы. Сотник отковырнул кусочек уже почти засохшей грязи, посмотрел себе под ноги, потом откуда они пришли. Потом – посмотрел на свои измазанные грязью, весящие под целую тонну говноступы.
– Гильз нету?
– Нет. Думаю, винтовка с мешком. Получается, еще прицел был, и неслабый прицел. Для такой-то дальности. И глушитель.
Гильзоулавливатель, прицел и глушитель. В строевые команды такое оружие не выдают. А гильзоулавливатель вообще в армии почти не применяется, Велехов за все время службы не получал оружие с гильзоулавливателем. Нет их ни на снабжении армии, ни на снабжении казаков. А тут похоже – был.
– Петр Михеевич!– заорал откуда то издаля, даже голос был приглушен расстоянием, Чебак. Двое казаков поспешили к нему.
– Ты куда зараз рванул, сукин кот? – сказал Велехов – сказано: на удаление прямой видимости. Мабуть с головой распрощаться хочешь.
– Смотрите.
Соболь присел, щупая почву. Потом – острый глаз его заметил что-то непонятное, необычное – его рука мгновенно метнулась в том направлении, он поднял несколько листьев, поднес к глазам, потом попробовал языком.
– У них трехсотый – озвучил он – как минимум.
Трое казаков, не сговариваясь, посмотрели в темный, мрачный, поросший кое-где сломанным кустарником лес.
– Сходим? – с надеждой сказал Чебак
– Совсем с головой не дружишь? – вызверился сотник – я зараз схожу. Это тебе не к сербам бегать. Да… пулемет им отдай. Их доля. Честная…
* Стандартное определение направления в русской армии. Циферблат часов, двенадцать – это север.
** дифензива – военная разведка (польск.)
18 июня 2002 года
Тегеран
Есть одна очень хорошая поговорка. Самое первое чувство – самое верное и искреннее, и поэтому его следует всегда оставлять при себе. Увы – но не всегда так получается.
Сегодня я уже ругал себя за то, что сказал вчера. Это были слова, достойные салонной истерички – но не русского офицера, имеющего особое задание и не посла великого государства. В разведке нет понятия "отбросы" – в разведке есть понятие "годный к вербовке материал" и "материал, не представляющий оперативного интереса". И на то, что от материала воняет за километр – настоящий разведчик на это не обратит внимания. Даже обрадуется – такими "отбросами" проще управлять.
И все-таки – видеть больше наследника не хотелось…
Наверное, сейчас кто-то обвинит меня в лицемерии и лживости. Напомнит Бейрут. Напомнит и Белфаст – тоже есть что напомнить. Вряд ли кто-то знает про это – и про то и про другое – но, допустим, что напомнит. И будет не прав.
Разница между этим всем – есть. Она в том, что все, что делалось в Бейруте и Белфасте – было вынужденной необходимостью. Именно вынужденной, и каждый, кто этим занимался, понимал это. Здесь же это не вынужденная необходимость. Это норма, чудовищная норма, когда армейских офицеров строят на плацу, выбирают по жребию одного из них и заставляют направлять асфальтовый каток на человека. Пусть на террориста – но все-таки человека. А наследник, будущий глава государства с удовольствием наблюдает за этим.