– Хорошо.
Старший инспектор порылся в кармане, достал оттуда чистый пакет, прикинул по размеру – пойдет.
– Я достаю пистолет и кладу его в пакет, мои руки в перчатках и отпечатков пальцев я не оставляю**.
Пан Гмежек вывернул пакет и ловко положил в него пистолет, как бы надев пакет на пистолет. Потом он выложил пистолет в пакете на стол, вырвал из блокнота чистую страничку…
– Вы можете сказать, что это за пистолет?
– Орел, табельный – казак наклонился над ним
– Не трогайте!
Казак отдернул руку
Старший инспектор написал на бумажке "пистолет, предположительно марки Орел изъятый…" – он посмотрел на часы – "… в одиннадцать – двадцать восемь по варшавскому времени в кабинете номер двести семнадцать здания Виленского военного округа во втором сверху ящике письменного стола мною, старшим инспектором сыскной полиции Варшавы Брониславом Гмежеком в присутствии и на глазах понятых Рышарда Пшевоньского и Алексея Подгороднего, в чем вышепоименованные расписались". После чего старший инспектор расписался сам и расписались оба понятых. После этого – пан Гмежек засунул бумажку в пакет, сорвал небольшую белую полоску, прикрывающую клейкую ленту внутри пакета и заклеил пакет.
– Найденный пистолет изъят со всеми должными формальностями и помещен в чистый пакет для улик. Продолжаем обыск.
Но больше ничего найти не удалось.
Когда закончился обыск – все трое, старший инспектор, казак и майор Пшевоньский спустились вниз, на первый этаж здания. Там уже закончили строительство разборной баррикады, теперь строившие ее дежурные офицеры занимались другими этажами, перекрывая и их, уже капитально…
– Где журнал, в котором отмечается передача ключей, пан майор… – спросил старший инспектор
– А вот он. Туточки…
Узнать имя убийцы старший инспектор не успел – хотя он был в нескольких секундах от одного из самых блестящих раскрытий в своей жизни, возможно даже самого важного. Одно из стоящих на улице авто – вдруг взорвалось, в миллионную долю секунды превратившись в сгусток огня с температурой в несколько тысяч градусов. И этот сгусток огня, по размерам моментально ставший больше ширины набережной, и доставший аж до третьего этажа здания – расширяясь со скоростью больше скорости звука как языком слизнул и демонстрантов, которых к этому времени значительно прибыло, и казаков, и полициянтов, стеной огня он ворвался в вестибюль, размазывая и пожирая все, что встречалось ему на пути, не обращая внимания ни на стены, ни на баррикады – все превращая в пепел и тлен.
Расследовать дело об убийстве Ковальчека – стало некому.
* аналог этого дела в нашем мире – РД "Лесополоса", розыскное дело ростовского маньяка Андрея Чикатило.
** Это может показать смешным, такого нет даже в нашем мире – но в этом к соблюдению требований закона подходят очень жестко.
Вечер 30 июня 2002 года
Афганистан, город Джелалабад
Рынок
Операция "Литой свинец"
Оперативное время минус девять часов пятьдесят минут
Три часа до прорыва из нижних миров
Дан приказ отступать
В штабе жгут документы несбывшихся снов
Твердь земная дрожит
Оргия праведников
На сей раз – Араб шел еще более извилистым путем, постоянно плутал – и дважды добрым людям приходилось указывать русскому путь до базара. На этот раз он нес с собой рюкзак, в котором было непонятно что – что-то прямоугольное.
Базар заканчивал торговать с закатом, потому что правоверный мусульманин не должен работать после захода солнца. После захода солнца же, открывались многочисленные заведения, в которых хорошо наторговавшие за день торговцы спускали заработанные денежки, творя всяческий харам. Считалось, что раз ночь – Аллах этого харама не увидит, по крайней мере Раббани проповедовал именно так.
А заведения эти… тысяча и одна ночь. Восток…
Восток, где нет закона. Большое количество было заведений с детьми обоего пола, потому что детей в этой стране покупали и продавали на базаре как скот. Многие предпочитали мальчиков – женщины в Афганистане от скотского обращения часто не доживали и до тридцати, богатые люди имели гаремы, иногда до сотни и больше женщин – поэтому у многих мужчин женщин не было вообще, и им ничего не оставалось, как удовлетворять свои мужские потребности с бачами. В отличие от России, где правоверные, подражая пророку Мохаммеду, имели только одну жену – здесь это было нормально.