— Так может переедешь жить к своему папаше тогда? Может, Линдси станет лучшей матерью тебе, маленькая дрянь?
— Что? Почему бы тебе просто не простить и не отпустить его, мам? Найди себе другого мужчину и не отравляй всем нам жизнь своими истериками!
— Значит я отравляю тебе жизнь, да? Я истеричка? — сказала на редкость спокойно мама.
Это должно меня насторожить.
— Нет, мама, нет. Просто зачем ты изводишь себя? Зачем? Да, папа ушёл. Он оставил и тебя и меня тоже. Но я смогла смириться с этим, а ты не можешь отпустить его. Давай начнём с начала нашу жизнь. Уже без него.
— Нет, милая Энни. Уже ничего не будет как раньше. Поздно начинать новую жизнь. Мне 44 года. Кому я теперь нужна? Что у меня осталось кроме разбитой жизни?
— Я, мама. Неужели этого мало? — всё не сдавалась я.
— Ты уже взрослая девочка. Скоро сама выйдешь и замуж. И что будет со мной? — всхлипнула мама.
— Я всегда буду с тобой. Ты веришь мне? — спросила я и посмотрела ей в глаза.
Как же она беззащитна. Где та стальная леди? Я обняла маму, и так мы просидели с час. Сердце моё просто разрывалось. Вот что любовь может сделать с нами. А любовь ли это была?
— Я люблю тебя, мама. И я всегда буду с тобой. Слышишь? Никогда между нами не встанет мужчина. Никогда! Будь то отец или мой будущий муж. Я клянусь, — ласково прошептала я.
— Я верю тебе, доченька. Прости меня, милая, за всё, — заплакала она.
Так прошёл ещё час. Что ж, видно напиться сегодня не получится. Эх, а не помешало бы.
— Милая, ты вроде собиралась отдохнуть с Бобби? Иди, а то опоздаешь.
— Нет, мам, я останусь с тобой.
— Не надо, Энни. Иди, со мной всё будет хорошо. Мне так полегчало, правда. Спасибо тебе, — сказала она и обняла меня ещё крепче.
Затем поцеловала в щёку и попросила сделать крепкий чай с ромом.
— Держи, мам. Ты уверена, что мне не надо сегодня остаться с тобой? — колебалась я.
— Уверена. Иди, отдохни хорошенько. А я пока посплю. Удачно повеселиться!
— Спасибо, мам. Пока!
Только я перешагнула порог дома и вдохнула полной грудью, как голова моя закружилась, и я чуть не упала. Разве можно быть такой разбитой и уставшей в 19 лет? Как будто уже полжизни прошло, и ничего кроме боли нет. Придётся выжигать эту боль сегодня огненными коктейлями, а может и водкой. Не знаю. Всё зависит от Бобби. Если она меня потом дотащит до дома, то и водкой и коктейлями. Ну что, навстречу забытью, Вишес!
Глава 3
Как же хорошо! И пусть голова болит. Зато душа молчит. Три текилы, коньяк, ром, разные коктейли и водка сделали своё дело. Я чувствую себя бабочкой. Сейчас взлечу. И я попыталась замахать крыльями. В итоге оказалась с криками на полу.
— Что за шум? — спросил до жути знакомый голос.
— Почему я не летаю? — было моей первой реакцией.
Это привело меня в такой восторг, что я засмеялась. А потом поняла, что сплю и вижу классный сон, и засмеялась ещё больше. В этом сне был Кристиан. Не хочу просыпаться.
— Наверное, потому, что вы лежите на полу. Не видел ещё, чтобы пьяные бабочки летали, — насмешливо сказал голос.
— О боже! Даже в моём сне вы, мистер Арана, такой зануда. Ужас просто. Лучше поцелуйте меня, — пробормотала я и потянулась к нему, точнее к пустоте. Но когда нащупала лишь простынь, в которой запуталась, когда падала с дивана, резко открыла глаза и мир накренился.
— Что тут происходит? Кто вы? — спросила я, видя перед собой лишь размытое пятно, напоминающее мужчину.
Мужчина стал подходить, а я отползать.
— Нет, не надо, пожалуйста, — начала молить его я.
— Анна, успокойтесь. И откройте глаза.
Открыла. Господи! Да это же он. Кристиан Арана. И скорее всего эти шикарные апартаменты- его дом. Какой стыд! Позорище. Всё, сегодня же отчисляюсь. Уезжаю из города. Нет, из страны.
— Что я здесь делаю? — испуганно проблеяла я. Надо же бедная овечка, совсем не бабочка.
— Вы здесь приходите в себя после вчерашней пьянки, — высказал он мне, как муж. — Не думал, что у вас есть склонность к алкоголизму, — сказал он уже с некоторым разочарованием.
— Нет у меня никакой склонности, просто это единственный способ забыться, — сказала я и потупила взгляд. — Простите меня, мистер Арана. Мне так стыдно, — всхлипнула я.
Ну, вот душа уже не молчит. Она плачет, причём в прямом смысле этого слова.
— Как я тут оказалась? Неужели сама пришла? Я вроде как не знала ваш адрес.
— Сюда вас доставил я, когда увидел в каком вы состоянии валяетесь в кустах бара «Энтони Пиклз», — сказал недовольно он.
— Что вы там делали? И что было со мной? Я ничего не помню, — пристыженно сказала я.
— Анна, давайте пройдём на кухню и позавтракаем. Заодно и всё обсудим. Вставайте, — сказал он и протянул руку.
Я неуверенно её взяла и поднялась. Фуф, я была одета. Видимо увидев облегчение в моих глазах, он сказал: «У меня есть понятие чести. У нас с вами ничего не было.»
— Да, да, я верю вам, мистер Арана.
— Можно Кристиан и на ты.
Мои глаза округлились. Кристиан и на ты? Нет, нет, нет. Он же мой препод. Как шлюха себя веду.
— Нет, мистер Арана, это не правильно. Вы-мой преподаватель. Давайте забудем об этом, и я пойду.
Не успела я сделать и шага, как он схватил меня за руку и притянул к себе. Отодвинув волосы с моего лица, он прошептал: «Поздно. Я этого уже не забуду. И тебе не позволю.»
О боже! Почему мои коленки трясутся как у алкоголички? А ну да, всё правильно. А этот мужчина просто дьявол во плоти. Грех так и плескался в его глазах.
— А что собственно забывать — то, Кристиан? Ничего же не было. Ну, напилась я, да. Так мне почти 20 лет. Я ни перед кем не обязана отчитываться, — сказала я и вскинула голову, заглядывая ему в глаза.
— Тебе может и нечего забывать. Но я-то помню, как ты лезла целоваться и пыталась расстегнуть мою рубашку. Помню как ты орала, что готова, что пора решиться на этот шаг. Я правда не понял о чём ты, но думаю, это было что-то важное, — сказал он, нежно проводя губами вдоль моей щеки, прикусывая ушко.
Пьянь. Ты просто подзаборная пьянь, Вишес.
— Я была пьяна, Кристиан. Это ничего не значит, — сказала я, пытаясь сдержать стон. Не вышло. Чёрт.
— Даа? Получается, что ты постоянно пьяна? Ведь ты не перестаёшь меня хотеть, — сказал мне в губы он.
Да пошло оно всё! Я притянула его к себе и впилась губами в его губы. Это была безмолвная драка, битва не на жизнь, а на смерть.
Я вскрикнула и отстранилась. Было больно. Он прокусил мне губу! Металлический вкус крови заполнил рот. Но что он сделал дальше. Наклонился и слизал эту кровь, а потом вновь продолжил поцелуй, сминая мои губы.
— Какая ты вкусная, Анна. Твоя кровь лучше любого вина. Хочу ещё, — сказал он и прокусил мою губу ещё раз.
— Ай! Что ты делаешь? — возмущенно воскликнула я.
Но он опять слизал кровь и засунул язык ещё глубже в мой рот. Боль? Наслаждение! Не думала, что вид моей крови на его губах так возбудит меня, но трусики были уже влажными. Нет, они промокли так, что хоть отжимай.
— Я чувствую запах твоего возбуждения, Анна. О боже! Твоя кровь и твоё желание сводят меня с ума, — прошептал он почти с болью в голосе.
— Ну так возьмите меня, мистер Арана, — ничего не понимая от нахлынувшей страсти, прошептала я.
Тут он резко отстранился от меня, почти отлетел. Что случилось?
— Извините меня, Анна. Этого больше не повторится, — сказал он, и от страсти в его глазах ничего не осталось. Как будто не он только что задыхался целуя меня и слизывая мою кровь с губ, не он говорил о том, что моё желание сводит его с ума.
Охрененная выдержка!
— Что случилось? Почему ты остановился? — спросила, чуть ли не плача я.
— Ты вовремя напомнила мне кто я и кто ты.
Сказано это было таким тоном, будто я была жалкой букашкой под его царской ногой.
— Да? И кто же ты такой, что я настолько недостойна тебя? — прокричала обиженно я и, оттолкнув его, когда он попытался подойти ко мне, пошла на кухню.